Стихотворение дня

поэтический календарь

Аркадий Штейнберг

12 декабря родился Аркадий Акимович Штейнберг (1907 — 1984), переводчик «Потерянного рая».

Таруса. Середина 50-х

«День Победы». Читает автор

День Победы

Я День Победы праздновал во Львове.
Давным-давно я с тюрьмами знаком.
Но мне в ту пору показалось внове
Сидеть на пересылке под замком.

Был день как день: баланда из гороха
И нищенская каша магара.
До вечера мы прожили неплохо.
Отбой поверки. Значит, спать пора.

Мы прилегли на телогрейки наши,
Укрылись чем попало с головой.
И лишь майор немецкий у параши
Сидел как добровольный часовой.

Он знал, что победителей не судят.
Мы победили. Честь и место — нам.
Он побеждён. И до кончины будет
Мочой дышать и ложки мыть панам.

Он, европеец, нынче самый низкий,
Бесправный раб. Он знал, что завтра днём
Ему опять господские огрызки
Мы, азиаты, словно псу швырнём.

Таков закон в неволе и на воле.
Он это знал. Он это понимал.
И, сразу притерпевшись к новой роли,
Губ не кусал и пальцев не ломал.

А мы не знали, мы не понимали
Путей судьбы, её добро и зло.
На досках мы бока себе намяли.
Нас только чудо вразумить могло.

Нам не спалось. А ну засни попробуй,
Когда тебя корёжит и знобит
И ты листаешь со стыдом и злобой
Незавершённый перечень обид,

И ты гнушаешься, как посторонний,
Своей же плотью, брезгуешь собой —
И трупным смрадом собственных ладоней,
И собственной зловещей худобой,

И грязной, поседевшей раньше срока
Щетиною на коже впалых щёк…
А Вечное Всевидящее Око
Ежеминутно смотрит сквозь волчок.

1965

«Примерещились мне камышовые плавни». Читает автор

* * *

Примерещились мне камышовые плавни,
Заалтайских лесов очарованный сон.
Домосед неусидчивый, баловень давний,
Там я радужных селезней бил не в сезон.

Помню темный урман, зыбуны моховые,
Ропот вод, потревоженных дробью литой,
Ледяную струю Саралы, где впервые
Увидал я в бакыре песок золотой.

А еще я смешки вспомянул, отговорки,
Женский голос, что был и упрям, и нетверд,
Абаканскую пыль, огороды, задворки
И заборы дощатые с росчерком «Форд».

Это всё миновало, и мне не в догадку:
Сколько лет позади, сколько зим впереди?
Сыпь, слезовая соль, как в бездонную кадку,
Разымай мои раны, томи, береди!

Уведи меня вспять по Сибирской дороге,
Прожитая, разутая правда моя,
Шерстью вышей кисет в пересыльном остроге,
Приласкай, как жена, и ужаль, как змея!

Уведи меня к ружьям нечищенным, к седлам,
К самодельным бутарам, к привальным кострам,
Кинь под ноги красавицам нежным и подлым,
Усыпляй по ночам и буди по утрам.

Примани меня снова к хакасским затонам,
К снеговому приволью бескрайних полей
И в мороз колдовской на рассвете студеном
Жидким золотом солнца мне горло залей.

Чтоб русалочий голос знакомый и свежий
По тайге закружил бы меня на авось,
Чтоб в лесной глухомани, в трущобе медвежьей
Мой потерянный клад, мое сердце нашлось!

1940 — 1948

«Вторая дорога». Читает автор

Вторая дорога

Полжизни провел, как беглец, я в дороге,
А скоро ведь надо явиться с повинной.
Полжизни готовился жить, а в итоге
Не знаю, что делать с другой половиной.

На деле она, если высчитать строго,
Всего только четверть, а может — восьмая,
А дальше начнется иная дорога —
Пологая, плоская лента прямая.

Об этой второй отродясь я доныне
И слышать не слышал, не думал нимало,
Пока на краю Каракумской пустыни
Меня, наконец-то, судьба не подмяла.

Я прежде не видел ее почему-то…
Наверно, дорога особая эта
Была не готова еще и как-будто
Еще не окрепшим бетоном одета.

Когда мне недавно пришлось в Ашхабаде
Просить на обратный билет Христа ради,
И я ковылял вдоль арыков постылых,
Дурак дураком, по жарище проклятой,
Не смея за все расквитаться, не в силах
Смириться с моей невозвратной утратой.

А позже, под вечер, в гостинице людной,
Замкнувшись на ключ, побродяжка приблудный,
Впотьмах задыхался от срама и горя,
Как Иов на гноище, с Господом споря,
И навзничь лежал нагишом на постели,
Обугленный болью, отравленный жёлчью,
С трудом нагнетая в распластанном теле
Страданье людское и ненависть волчью, —

В ту ночь мне открылась в видении сонном
Дорога, одетая плотным бетоном,
Дорога до Бога,
До Божьего Рая,
Дорога без срока,
Дорога вторая.

1965

36

Симеон Полоцкий

12 декабря родился Симеон Полоцкий (в миру — Самуил Гаврилович Петровский-Ситнянович, 1629 — 1680), богослов, московский придворный астролог и наставник старших детей царя Алексея Михайловича.

Литография, 1818

Полоцкий оставил первые в русской поэзии образцы фигурных стихов (см. например, «Ад» С. И. Кирсанова).

Стихотворение «От избытка сердца уста глаголят» в честь рождения царевича Фёдора. 1661
Стихотворение по случаю рождения царевича Симеона, 1665

Из сборника «Вертоград Многоцветный»

Вино

Вино хвалити или хулити — не знаю,
Яко в оном и ползу и вред созерцаю.
Полезно силам плоти, но вредныя страсти
Возбуждает силою свойственныя сласти.
Обаче дам суд сицев: добро мало пити,
Тако бо здраво творит, а не весть вредити;
Сей Павел Тимофею здравый совет даше,
Той же совет да хранит достоинство ваше.

Обаче — но, однако, сицев — так, такой.
Первое послание к Тимофею 5:23: «Впредь пей не [одну] воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов».

Глас народа

Что наипаче от правды далеко бывает,
гласу народа мудрый муж то причитает.

Яко что-либо народ обыче хвалити,
то конечно достойно есть хулимо быти.

И что мыслить — суетно, а что поведает,
то никоея правды в себе заключает.

Еже гаждает — дело то весма благое,
а еже ублажает — то бохма есть злое.

В кратце, что-либо хвалит — то неправо в чести.
Мир сей непостоянный весь лежит в прелести.

Не веруй убо гласу общему народа
ищи в деле правды человеча рода.

Слово ветр развевает, а кто тому верит,
безразсудно срамоты мзду себе возмерит.

бохма — вовсе.

Таéние

Медведь, хотя во ложи своем почивати,
задом в неб да след губит, обыче вхождати.
Заяц же издалеча обыкл есть скакати,
еже бы ловцем следа к ложу си не дати.
Тако нам подобает души си хранити,
в ложах добродетелей, еже бы не быти
уловленным от ловца, на всяк час ловяща,
вечныя погибели присно нам хотяща.

Частость

Не сила капли камень пробивает,
но яко часто на того падает;
Тако читаяй часто научится,
аще и не остр умом си родится.

1678

Крест

Крест пречестный церкве слава,
На нем умре наша глава
Христос Господь, всех спаситель,
Кровию си искупитель.
Хотяй дело
си весело
Совершити,
должен быти
Креста чтитель
и любитель.
И от него все дела начинати‎      в распятом на нем вину уповати.
Он бо обыче тех благословити,‎    и же крест на ся тщася возложити.
В началех дел си и конец дарует,‎    какова в делех кто благотребует.
Крест на демона мечь от бога даны‎    и на вся, и же гонят христианы.
Сим враг Голиафд адский посечеся,‎   и жало смерти грех в конец сотреся.
Сей царем верным
в бранех помогает,
Нечестивыя
враги истребляет.
Он православным
есть защищение,
гонителем же
в водах топление.
Его зде знамя
впереде полагало,
его те силы,
царю наш, желаю.
Да та тя вславит, яко Константина,
чтителя суща приснодевы сына.
Да будет ти крест, яко столп огненный
в нощи, а во дни — облак божественный.
Щит твоим людем,
страх же враждующым,
на христианы
со мечем идущым.
Сим Христос враги
своя победил есть,
да христианы
от варвар спасеши,
сам в силе его
много лет живеши.

90