Стихотворение дня

поэтический календарь

Игорь Меламед

14 июля родился Игорь Сунерович Меламед (1961 — 2014).

igor-melamed

«И лед на полыхающем виске». Читает автор

* * *

И лед на полыхающем виске,
и пламень за картонною стеною…
И если все висит на волоске —
не мучь меня, но сжалься надо мною.
И камень, что летит наискосок,
и пламень, обрывающий молитву…
И Тот, Кто держит тонкий волосок,
другой рукой уже заносит бритву.

Темный ангел

В поздний час изнеможенья
всех бессонных, всех скорбящих,
в ранний час, когда движенья
крепко скованы у спящих,

в час разомкнутых объятий,
в час, когда покой как милость
всем, чье сердце утомилось
от молитв и от проклятий,

в тишине необычайной,
в млечном сумраке над нами
появляется печальный
ангел с темными крылами.

Над безумною столицей,
восстающей из тумана,
наклонясь, как над страницей
Откровенья Иоанна, —

не блаженный вестник рая
и не дух, что послан адом,
не храня и не карая
смотрит он печальным взглядом,

смотрит с ангельского неба
в нашу ночь, и в этом взгляде
нет ни ярости, ни гнева,
ни любви, ни благодати.

В час, когда укрыться нечем
нам от родины небесной,
над жилищем человечьим
нависая, как над бездной,

как звезда перед паденьем
наклонясь во мрак тревожный,
с каждым новым появленьем
холодней и безнадежней

в час забвенья, в час бессилья
он глядит на все земное,
дикие, глухие крылья
простирая надо мною…

* * *

В бездушной вечности, увы,
мы все уже смежили веки.
Вы, современники, и вы,
рожденные в грядущем веке,
для вечности давно мертвы,
как ионические греки.

Душа, разбился твой сосуд,
забудь о бренном человеке,
и пусть, как встарь, тебя несут
мифологические реки
в подземный плен, на Страшный суд,
в огонь, не гаснущий вовеки,

в сиянье, где тебя спасут.

192

Сергей Клычков

13 июля 1889 года родился Сергей Антонович Клычков. Расстрелян 8 октября 1937 года.

* * *

Стала жизнь человечья бедна и убога,
Зла судьба, и душа холодна.
Каждый втайне грустит: как уютна берлога,
Где ютились один и одна.

Ведь у двери есть уши, и видят нас стены.
Слепо сердце, немотна любовь, —
Оттого за любовью и ходит измена,
А вино так похоже на кровь…

Стали наши часы и минуты короче —
Мы родимся к утру неспроста:
За туманом — заря, за обманами — очи,
И дурманом дымятся уста…

Суждено человеку лихое кочевье,
И тоска по одной и одном;
А ведь, может, в лесу тоже ходят деревья:
Шапкой в небо, а в землю — корнём.

1923

* * *

Черныш — чудная птица,
Он любит глушь и тишь,
И как не покреститься,
Когда слетит черныш?..

По крайности в рубаху
Мужик сует кресты,
Когда, черней монаха,
Он сядет на кусты…

С такой он бровью пылкой,
И две его ноги
По самые развилки
Обуты в сапоги.

И стоит, если близко,
Вглянуться в кулачок:
Он в траурную ризку
Завернут, как дьячок!..

И слышал я поверье,
Что у него с хвоста
Торчат такие перья,
Быть может, неспроста…

Что этот хвост на лиру
Походит всем на вид,
С какой ходил по миру
Блаженный царь — Давыд!..

И что в исходе ночи
Теперь в лесную сырь
Черныш весной бормочет
За мужика псалтырь…

Что раннюю достойну
Он правит у реки,
И могут спать спокойно
На печках мужики.

1929

Старые поэты

Я болен любовью
К поэтам старинным,
Их Грузия с кровью
Своею слила…
Они распевали в саду соловьином,
Писали стихи над лукою седла.

И пели они, как дожди, как буруны,
Как тысячи птиц под немой
Высотой,
И были легки и упруги
Их струны,
И хриплой натуги
Не ведал их строй.

В пожары ль, в сраженья ли, в мор ли великий
Все так же по силе
Их песня свежа…
Вот Гурамишвили,
Веселый Бесики,
Вот Шота и тигровокожий Важа.

Стихи их, как полые воды…
Как реки,
Они оросили родную страну…
Они в озареньи
На годы,
На веки,
Забвенья
Не зная, у смерти в плену.

Мы слышим из черной
Могилы их трели,
Их клекот нагорный —
Уже неживых…
Навек они птицами в звездах
Засели
На гнездах,
Сплетенных из струн золотых.

1934

150

Евгений Баратынский

11 июля 1844 года в Неаполе скончался Евгений Абрамович Баратынский.

Пироскаф

Дикою, грозною ласкою полны,
Бьют в наш корабль средиземные волны.
Вот над кормою стал капитан.
Визгнул свисток его. Братствуя с паром,
Ветру наш парус раздался недаром:
Пенясь, глубоко вздохнул океан!

Мчимся. Колеса могучей машины
Роют волнистое лоно пучины.
Парус надулся. Берег исчез.
Наедине мы с морскими волнами,
Только что чайка вьется за нами
Белая, рея меж вод и небес.

Только вдали, океана жилица,
Чайке подобна, вод его птица,
Парус развив, как большое крыло,
С бурной стихией в томительном споре,
Лодка рыбачья качается в море, —
С брегом набрежное скрылось, ушло!

Много земель я оставил за мною;
Вынес я много смятенной душою
Радостей ложных, истинных зол;
Много мятежных решил я вопросов.
Прежде чем руки марсельских матросов
Подняли якорь, надежды симвóл!

С детства влекла меня сердца тревога
В область свободную влажного бога:
Жадные длани я к ней простирал,
Темную страсть мою днесь награждая,
Кротко щадит меня немочь морская:
Пеною здравья брызжет мне вал!

Нужды нет, близко ль, далеко ль до брега!
В сердце к нему приготовлена нега.
Вижу Фетиду; мне жребий благой
Емлет она из лазоревой урны:
Завтра увижу я башни Ливурны,
Завтра увижу Элизий земной!

1844

* * *

Мой дар убог, и голос мой не громок,
Но я живу, и на земли мое
Кому-нибудь любезно бытие:
Его найдет далекий мой потомок
В моих стихах; как знать? душа моя
Окажется с душой его в сношенье,
И как нашел я друга в поколенье,
Читателя найду в потомстве я.

1828

* * *

Когда исчезнет омраченье
Души болезненной моей?
Когда увижу разрешенье
Меня опутавших сетей?
Когда сей демон, наводящий
На ум мой сон, его мертвящий,
Отыдет, чадный, от меня,
И я увижу луч блестящий
Всеозаряющего дня?
Освобожусь воображеньем,
И крылья духа подыму,
И пробужденным вдохновеньем
Природу снова обниму?

Вотще ль мольбы? напрасны ль пени?
Увижу ль снова ваши сени,
Сады поэзии святой?
Увижу ль вас, ее светила?
Вотще! я чувствую: могила
Меня живого приняла,
И, легкий дар мой удушая,
На грудь мне дума роковая
Гробовой насыпью легла.

1834

137