30 июня родился Леонид Николаевич Рабичев (1923 — 2017).

Тишина

Что за станция, что за местность?
Ни трубы печной, ни скобы,
Уходящие в неизвестность
Электрические столбы.
Провода ничего не знают,
Мимо солнца, воды, земли
Тихо армии отступают,
Тихо движутся корабли.
Новогодние хлопья снега
Начинают мосты творить,
Так властна эта тихость неба,
Что не хочется говорить.

Москва—Нарофоминск 1942

То смех, то мат со всех сторон,
Махоркой, вшами, вещмешками,
Воспоминаниями, снами,
Едой битком набит вагон,
Винтовка чья-то подо мною,
И вдруг, о чудо неземное!
Губами, грудью, животом
И всем, что видно и не видно,
Я вдавлен в медсестру. Мне стыдно!
Но широко открытым ртом
Она судьбу мою вдыхает,
Вагон скрипит и громыхает,
А время третий час стоит.
— Так тесно, как в Аду у Данте,
Молчи! — Она мне говорит.

Конверт с фотографией

«Я постарела и сошла с ума,
Считаю дни и думаю о смерти»…
Смеющаяся девочка в конверте
Надушенного грустного письма.

Пилотка, гимнастерка, две косы.
Мечусь, мечусь по комнате без толку,
Поставил фотографию на полку,
Нашел иголку, потерял часы.

Бичи

По дорогам разбитым,
По топким болотам, погостам,
Чем страшнее и ближе,
Тем выше становимся ростом.
И назад, и полвека спустя
Высоты не теряем.
Чем страшнее и ближе,
Тем чаще себя повторяем.
Разве мы виноваты,
Майоры, сержанты, солдаты,
Что родятся от нас
Психопаты, бичи и фанаты?

Весна

Лист прошлогодний, под забором снег,
Висит петля под сломанным замком,
Пень у порога что-нибудь да значит.
Бесхозный дом, как старый человек,
Ворочается, охает и плачет.
Печь затопил и сел на табурет.
Скворец на ветке, жук в навозной куче,
Иль просто бочки полусгнившей цвет.
Две трети неба заслонили тучи.
Потом явилась мысль, что смерти нет.

167