Сегодня день рождения у Марии Вячеславовны Фаликман.

* * *

я перестала быть человеком книжным
не научилась быть человеком важным
я не рискнула стать человеком стриженным
не поселилась в доме одноэтажном

в самой глухой из разных морских провинций
я пропиталась духом советской школы
я никуда давно не хочу пробиться
и уважаю ширмы и частоколы

я начинаю слыть человеком скучным
близкие терпят – что ж, и на том спасибо
для четверых была человеком лучшим
но ни о чём их толком не расспросила

мне не случалось быть человеком странным
и поражать знакомых лицом необщим
я помоталась вдоволь по разным странам
всюду сходя за местную быстро очень

руль никогда не предпочитала вёслам
хоть и не раз впотьмах за него хваталась
и не спешила стать человеком взрослым
но вариантов, кажется, не осталось.

Март / 5 апреля 2021

* * *

Иногда под утро заходит не бывший даже, а очень давний.
Говорит: «Ну ладно, прилягу». Достаёт компьютер и книгу.
Да и как ещё выжить в доме, похожем больше на дом свиданий,
где из всей еды только кофе, и день не веку сродни, а мигу.

Так и осень заходит в город всегда внезапно и невзаимно.
Ничего не сказавши, студит на десять градусов заоконье.
Тут сидеть в тепле и уюте под мягким пледом бы вам двоим, но
пледа нет, и пока не топят, и сплошь обсценное в лексиконе.

И обрушивается ливень, сводя с асфальта ромашки-маки,
в одночасье желтеют листья, а во сне, на краешке где-то,
убывая, медлит не бывший, а так, несбывшийся, в старой майке,
недопитая чашка кофе, нераспробованное лето.

5 сентября 2021

* * *

Луну прорезали, Сатурн проковыряли,
врубили лампу, свет на город льют сквозь щели.
Нас всех под лампой так и этак проверяли,
мы странным образом пока ещё не сели.

Стоим и ждем, когда для нас звезду засветят
и мандарин разломят там, за чёрной ширмой,
а мы покажем высший класс, и нас заметят
в программе этой, бестолковой и обширной.

И наши тени через двор метнутся, словно
давно учились незатейливому трюку.
Но прорезь сделана так ровно и бескровно,
что сразу видно тренированную руку.

И льётся свет, и льются ангелы и бесы,
немеют вместе в беспорядочном хорале.
Париж рождественский, бесспорно, стоит мессы,
но нас не трогали, и мы не выбирали.

11 декабря 2021

* * *

По улице, лишённой фонарей,
не деревенской и не городской,
ты проскочить торопишься скорей,
пока тебе не врезали доской,
пока тоской тебя не пропитал
пейзаж, который сам себе не рад,
но рад бы возвратить тебя в квартал,
где снег под фонарём сиреневат.

Там давняя зима со всех сторон
картинками одаривала впрок:
рассветный припорошенный перрон,
завьюженный детсадовский порог,
и память бьёт – куда там той доске –
толкая то вперёд, то снова вспять,
и жизнь твоя висит на волоске,
и кружится, и некому поднять.

4/10 января 2022

Сегодня день рождения у Тимура Юрьевича Запоева (Кибирова).

«Пахнет дело мое керосином…» Читает автор

Сквозь прощальные слезы

Вступление

Пахнет дело мое керосином,
Керосинкой, сторонкой родной,
Пахнет «Шипром», как бритый мужчина,
И как женщина, — «Красной Москвой»

(Той, на крышечке с кисточкой), мылом,
Банным мылом да банным листом,
Общепитской подливкой, гарниром,
Пахнет булочной там, за углом.

Чуешь, чуешь, чем пахнет? — Я чую,
Чую, Господи, нос не зажму —
«Беломором», Сучаном, Вилюем,
Домом отдыха в синем Крыму!

Пахнет вываркой, стиркою, синькой,
И на ВДНХ шашлыком,
И глотком пертусина, и свинкой,
И трофейным австрийским ковром,

Свежеглаженым галстуком алым,
Звонким штандыром на пустыре,
И вокзалом, и актовым залом,
И сиренью у нас на дворе.

Чуешь, сволочь, чем пахнет? — Еще бы!
Мне ли, местному, нос воротить? —
Политурой, промасленной робой,
Русским духом, едрить-колотить!

Вкусным дымом пистонов, карбидом,
Горем луковым и огурцом,
Бигудями буфетчицы Лиды,
Русским духом, и страхом, и мхом.

Заскорузлой подмышкой мундира,
И гостиницей в Йошкар-Оле,
И соляркою, и комбижиром
В феврале на холодной заре,

И антоновкой ближе к Калуге,
И в моздокской степи анашой,
Чуешь, сука, чем пахнет?! — и вьюгой,
Ой, вьюгой, воркутинской пургой!

Пахнет, Боже, сосновой смолою,
Ближним боем да раной гнилой,
Колбасой, колбасой, колбасою,
Колбасой — все равно колбасой!

Неподмытым общаговским блудом,
И бензином в попутке ночной,
Пахнет Родиной — чуешь ли? — чудом,
Чудом, ладаном. Вестью Благой!

Хлоркой в пристанционном сортире,
Хвоей в предновогоднем метро.
Постным маслом в соседской квартире
(Как живут они там впятером?

Как ругаются страшно, дерутся…).
Чуешь — Русью, дымком, портвешком,
Ветеранами трех революций.
И еще — леденцом-петушком,

Пахнет танцами в клубе совхозном
(Ох, напрасно пришли мы сюда!),
Клейкой клятвой листвы, туберозной
Пахнет горечью, и никогда,

Навсегда — канифолью и пухом,
Шубой, Шубертом…. Ну, — задолбал!
Пиром духа, пацан, пиром духа,
Как Некрасов В.Н. написал!

Пахнет МХАТом и пахнет бытовкой,
Люберецким дурным кулаком,
Елисеевским и Третьяковкой,
Русью пахнет, судьбою, говном.

Черным кофе двойным в ЦДЛе.
— Врешь ты все! — Ну, какао в кафе.
И урлой, и сырою шинелью
В полночь на гарнизонной губе.

Хлорпикрином, заманом, зарином,
Гуталином на тяжкой кирзе,
И родимой землею, и глиной,
И судьбой, и пирожным безе.

Чуешь, чуешь, чем пахнет? — Конечно!
Чую, нюхаю — псиной и сном,
Сном мертвецким, похмельем кромешным,
Мутноватым грудным молоком!

Пахнет жареным, пахнет горелым
Аллергеном — греха не таи!
Пахнет дело мое, пахнет тело,
Пахнут слезы, Людмила, мои.

1987

* * *

Чо-то всё барахлит, не фурычит,
Не стыкуется и дребезжит…
Гамаюн ли над Волгой курлычет,
MTV ли над Обью визжит?

Неужели уже доигрались?
Мы ведь только входили во вкус,
Отрывались. И вот оторвались.
Нет контакта. Свободны от уз.

Чо-то всё зависает и глохнет
И разваливается по частям…
Знать, читали Инструкции плохо.
Да они и не писаны нам.

Гамаюн ли подводит итоги,
НТВ ли берёт нас на понт…
Знать, прошли гарантийные сроки.
Нам придётся платить за ремонт.