Сегодня день рождения у Дмитрия Антоновича Сахарова (Сухарева).
* * *
Мать, а ведь самая малина
Теперь, пожалуй.
В лес пора.
Сойдём, не доезжая Клина, —
Иль мы с тобой не мастера
Заготовительного цеха?
Мать, собирайся, не до смеха,
Малину собирать пора!
Сойдём и подадимся вправо,
Работать надо — выходной!
В лесу работников орава,
А ягод вовсе ни одной.
Ну нет!
Малины — изобилье.
Иль мы с тобой перезабыли
Свои места и надлежит
Нам чьим-то следовать советам?
Ну нет, привет!
Мы — по кюветам,
Авось бидон и набежит.
Зато известно наперёд,
Как после, стылою порою,
Когда снега тебя покроют
И душу стужа проберёт, —
Придёт черёд,
Наступит срок
Ему,
пахучему варенью.
Оно, по щучьему веленью,
На скатерть — скок!
Ну, мать, кончай
Печалиться,
подуй на чай,
Не век стоять зиме угрюмой.
Ты вспомни некий выходной
И с пониманием подумай:
Куда садовой до лесной!..
1965
Две женщины
Две женщины проснулись и глядят —
Проснулись и глядят в окно вагона.
Две женщины умылись и сидят —
Друг дружку наряжают благосклонно.
Две тайны примеряют кружева,
Им так охота выглядеть красиво!
Одна из них пять платьев износила —
Она пять лет на свете прожила.
Одна пять лет на свете прожила
И повидала разного немало.
Другая — пять смертей пережила
И пятый свой десяток разменяла.
Две ясности, две хитрых простоты
Играют в дурачка на нижней полке,
А сам дурак лежит на верхней полке,
Заглядывая в карты с высоты.
Там на заход валетик желторотый,
Там на отбой четыре короля,
Там козырями черви под колодой,
Там за окном летучая земля.
И карты сообщают так немного,
И так земля летучая легка,
И так длинна, так коротка дорога,
Что можно спать, не слушая гудка.
1977
Сыну
Мы Сахаровы, мальчик. Наше имя
Печальнейшею мечено печатью.
Мы сделали оружие, а это
К пещерному приводит одичанью.
И что бы мы теперь ни говорили,
Какие бы мы песенки ни пели,
Какие б мы ни брали псевдонимы,
А люди нам всегда с тобою скажут:
Вы Сахаровы, вот вы кто такие.
Мы Сахаровы, мальчик. Наше имя
Загажено, к нему ярлык пришили.
Мы сделали оружие. И все же
Мы правильно с тобою порешили,
Что Сахаровы лезть должны из кожи,
Побольше себе взваливать на плечи,
Чтоб стало на земле немного легче —
Всем, каждому, и нам с тобою тоже.
1984
Пироскаф
Пеною волны брызжут в ладью,
Судно с орех, а какая каютина!
Выйду на волю, там постою:
Джинсы Петрушины, шапка Анютина.
Дети мои приодели отца,
Женщины мира котлет понажарили,
Братствует с ветром нега лица
В северном море, в родном полушарии.
Некая Вика прошлой зимой
Мне говорила, мусоля чинарище:
«Знаешь ли, кто ты, голубь ты мой?
Ты старикашка, но — начинающий».
Умная Вика, ты не права,
Я холодеющий, но — молодеющий.
То-то, голубка Токарева:
Ты не видала меня на воде ещё!
Пусть поистёрся, но потрясён
Тем, что маршруты мои не нарушены.
Чем я не викинг Джемс Паттерсон?
Шапка Анютина, джинсы Петрушины.
Куртку на молнии сам приобрёл,
Пусть уценённая, но — утеплённая.
То-то я гордый, как горный орёл!
То-то зелёный, как Рина Зелёная!
1984
Чупа
Стучи, машина! Курс норд-вест!
Чупа вовек не надоест,
Чупа — столица наших мест,
В ларьке сметана.
Куда ж нам плыть, как не в Чупу?
Плывём, шугу круша в щепу,
И тает иней на чубу
У капитана.
Привет Чупе! Чупа — приют,
Чупа уютней всех кают,
Бичи печально соки пьют,
А ну, плесни-ка!
В Чупе светло и без движка,
Куснёшь с дорожки пирожка,
А в нём морошки с полмешка,
А в нём — брусника.
Чупа — черта, сиди и пой.
А что там дальше за чертой?
Как нас погладят за Чупой
Шершавой лапой?
В Чупе в кино идёт «Чапай»,
А ты на станцию ступай,
Билет чупейный почупай
И к югу чáпай.
1984
