27 ноября родился Алексей Николаевич Апухтин (1840 — 1893).

* * *

Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые…
Ночи, последним огнем озаренные,
Осени мертвой цветы запоздалые!

Пусть даже время рукой беспощадною
Мне указало, что было в вас ложного,
Все же лечу я к вам памятью жадною,
В прошлом ответа ищу невозможного…

Вкрадчивым шепотом вы заглушаете
Звуки дневные, несносные, шумные…
В тихую ночь вы мой сон отгоняете,
Ночи бессонные, ночи безумные!

1876

* * *

Когда был я ребенком, родная моя,
Если детское горе томило меня,
Я к тебе приходил, и мой плач утихал:
На груди у тебя я в слезах засыпал.

Я пришел к тебе вновь… Ты лежишь тут одна,
Твоя келья темна, твоя ночь холодна,
Ни привета кругом, ни росы, ни огня…
Я пришел к тебе… жизнь истомила меня.

О, возьми, обними, уврачуй, успокой
Мое сердце больное рукою родной,
О, скорей бы к тебе мне, как прежде, на грудь,
О, скорей бы мне там задремать и заснуть.

11 июня 1859

21 ноября был день рождения у Сергея Анатольевича Александровского.

* * *

От варяга — до опричника,
От святого — до язычника.
От единого — до розного,
И от Мудрого — до Грозного.

От блаженного Василия —
До босяцкого насилия,
От высот — до дна до самого,
От Яфетова — до Хамова…

А от чистого — да в сторону,
А от голубя — да к ворону:
Гонит рок лихую братию
От пророчества — к проклятию.

Как от грабелек — до сабельки, —
Так от морюшка — до капельки:
От растерзанного барина —
До симбирского татарина,

От царево — до Емелино,
От дозволено — до велено;
От убранства — до убожества,
От любви — до скотоложества,

От позора — до побоища,
От побоища — до гноища…
В саду ягода смородина!
От и до вкусила Родина:

От свободного парения —
До свободного падения.

1990

* * *

Друг друга отражают зеркала…
Георгий Иванов

Пылай, огонь, пылай… Кого привлек?
И что возникнет пред упрямым взором?
Быть может, заповедным коридором
Летит потусторонний мотылек?

Кто близится? Его ли ты искал?
Ужель ошибся кругом или слоем –
И нетопырь, взбешенный адским зноем,
Метнется между спаренных зеркал?

Эфирные вращаются шары –
И чутко внемлешь их разноголосью,
Восставленный перед волшебной осью,
Пронзающей незримые миры.

Хранящая подъемлется ладонь,
Беду отводит, не дает в обиду, –
И шлет голубокрылую сильфиду,
Которую не опалит огонь.

Друг друга отражают зеркала,
Строка стремится в анфилады света,
И Муза опекает мысль поэта,
Пока свеча не догорит дотла.

* * *

В уединенье выплавить свой дух
Максимилиан Волошин

В уединенье выплавить свой дух,
От мира скрыться, точно вещий инок —
Теперь, сейчас, немедля, без заминок
Покинуть суеты вседневной рынок!
Уже пощады просят взор и слух!

Но миновало время недотрог,
И не исчезнешь, как в стогу иголка,
Средь гула, гама, гомона и голка;
И если ноги не прокормят волка,
То мир его согнет в бараний рог.

Крепись, отшельник: след и пить, и есть,
Платить за келью — то бишь за квартиру;
Ты сдуру токмо бесишься, не с жиру;
И, словно шлюха, отдаешься миру,
Вотще и втуне измышляя месть.

Становишься «исчадием контор»,
Как не без яду сказано у Китса.
Век шествует, покой нам только снится,
И хлеб насущный заменяет пицца,
И с миром навсегда проигран спор.

Приемли городской угрюмый гуд,
Забудь о вешних зорях, майских росах,
Забрось подальше иноческий посох —
С упорством, сущим в мухах или осах
Вокруг тебя жужжит и вьется люд.

Невмочь? Тогда забейся в сельский дом,
Дабы на склоне дня бродить по лугу,
Внимать пичугам и любить подругу,
И выплавлять свой дух, склоняясь к плугу,
Живя неспешным праведным трудом,

И — слушая классический квартет:
Осел, козел, топтыгин и мартышка:
Что ж, радио — соседская страстишка:
И Баратынский прав: похоже — крышка,
И на земле уединенья нет.