Стихотворение дня

поэтический календарь

Мария Шкапская

15 октября родилась Мария Михайловна Шкапская (1891 — 1952).

* * *

И ели впервые и первые пили,
И первые пилы и первый топор
С разбегу веселые вещи творили
И весело крепкий встречали отпор.
И весело мать для ребенка доила
Впервые от дикой козы и овцы,
И первенца в горном потоке обмыла,
И первый огонь сторожили отцы.
И были подобны веселому зверю.
Как часто я вижу их, первых, во сне,
И вижу костер в полутемной пещере,
И возле костра оплывающий снег.

1922

* * *

Лежу и слушаю, а кровь во мне течет, вращаясь правильно, таинственно и мерно, и мне неведомый нечеловечий счет чему-то сводит медленно и верно.
Алчбой бескрайною напоена струя, ненасытимая в ее потоках хищность, через века сосудов новых ищет — и вот — одним сосудом — я.

* * *

Наследующим имя легион, но нам их лёт невидим и неслышим, а как им хочется — легчайшим и небывшим — облечься в плоть живую наших жен.
И воздухом, что так тяжел и густ, дышать у нашего земного моря, и всех плодов земных — и розовых и горьких — испробовать живой и теплый вкус.
Не загасив огня и травы не примяв, кладут на все таинственную мету, но мы их чувствуем в соблазнах майских ветров и в шелестах июньских трав.
Бесплотная невидимая стая — свиваясь облаком вокруг любовных пар — колдуют легкие, умело вызывая и в теле трепеты и на ланитах жар.
А после сторожат в ночи зачатный час, чтобы войти и воплотиться в нас.

<1925>

95

Михаил Лермонтов

Сегодня день рождения Михаила Юрьевича Лермонтова (1814 — 1841).

Портрет работы Ф. О. Будкина, 1834

К ***

Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней,
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслию небесной
И силой духа убежден
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд!.. прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил;
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку —
Безумец! — лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала — я тебя не знал!

1831

1357

Василий Бетаки

29 сентября родился Василий Павлович Бетаки (1930 — 2013).

* * *

Жалейте мокрые заборы,
Чернеющие над снегами,
Когда ветра в апрельском гаме
Их мелким осыпают сором…
Жалейте мокрые заборы —
У них ведь лужи под ногами!
В распутицу, в сырую талость
Вдали, как в небе, два-три дома,
Да две ветлы — такая малость! —
Торчат над сизым окоёмом,
Чернеют, позабыв о сини,
Над серым месивом дорог.
Жалейте мокрую Россию —
Забор — и раб её, и бог.

* * *

Вечерами в переполненном трамвае
Зыбкий контур отражённого лица,
От вагонного стекла не отставая,
Так и движется сквозь город до кольца.

Там во тьме — черты пикассовой голубки,
Бровь одна — чуть-чуть сильней подведена,
Рыжий свитер над квадратом белой юбки
В полуметре от вагонного окна.

Так прозрачно неподвижное движенье,
Только алым озаряются зрачки —
Это с ними совместились на мгновенье
Обгоняющей машины огоньки.

Сквозь мельканье стёкол встречного трамвая,
Как сквозь движущийся сгусток пустоты,
В вечер, в город, пролетая, проницая,
Невредима эта хрупкость красоты.

Слишком зыбко. Невесомо. Нереально.
В полуметре от летящего стекла
Так спокойна и немыслимо печальна
По чертам лица струящаяся мгла —

Потому что свет в вагоне слишком плотен,
Чтобы так, не улыбаясь, не скорбя…
То ли город за окном наоборотен,
То ли я, в него глядящий сквозь тебя?

* * *

Август был самодержавен и ленив,
И сады его устали от корон,
Он просил осенней ржави и любви,
Разморённой горькой ивовой корой.
Жёлтый пляж глотал фламандские тела,
И дыханье заменяло разговор —
Ты рукой большой и мягкой мне дала
Переполненный закатом помидор…

Изборск

Николаю Рубцову

За Труворовым городищем,
За тяжким каменным крестом,
Напрасно взгляд предела ищет,
В плывущий уходя простор.
И всё — внизу: кусты и крыши,
Журавль колодца и пруды,
Бумажный змей, толпа мальчишек
Да яблоневые сады.

А в грозовом вечернем небе
Над всем величьем тишины,­
Неровный, выветренный гребень
Полуразрушенной стены.
И обезглавленные башни
С пустыми стрельнями вразброс
Над нынешним и над вчерашним
Безмолвно встали в полный рост…

И стены, серые, как туча,
Под тучей, грозной, как стена,
Нависли над зелёной кручей
В оковах векового сна.
И кажется, что город этот
Не мёртв, но чутко предан сну:
Ведь яблоки, срываясь с веток,
В предгрозье рушат тишину.

175