Стихотворение дня

поэтический календарь

Анна Ахматова

Сегодня день памяти Анны Андреевны Ахматовой (1889 — 1966).

Портрет работы З. Е. Серебряковой, 1922

Полночные стихи

Семь стихотворений

Только зеркало зеркалу снится,
Тишина тишину сторожит…
Решка

Вместо посвящения

По волнам блуждаю и прячусь в лесу,
Мерещусь на чистой эмали,
Разлуку, наверно, неплохо снесу,
Но встречу с тобою — едва ли.

Лето 1963

1. Предвесенняя элегия

…toi qui m’as consolee.
Gerard de Nerval

Меж сосен метель присмирела,
Но, пьяная и без вина,
Там, словно Офелия, пела
Всю ночь нам сама тишина.
А тот, кто мне только казался,
Был с той обручен тишиной,
Простившись, он щедро остался,
Он насмерть остался со мной.

10 марта 1963, Комарово

2. Первое предупреждение

Какое нам в сущности дело,
Что все превращается в прах,
Над сколькими безднами пела
И в скольких жила зеркалах.
Пускай я не сон, не отрада
И меньше всего благодать,
Но, может быть, чаще, чем надо,
Придется тебе вспоминать —
И гул затихающих строчек,
И глаз, что скрывает на дне
Тот ржавый колючий веночек
В тревожной своей тишине.

6 июня 1963, Москва

3. В Зазеркалье

O quae beatam, Diva,
tenes Cyprum et Memphin…
Hor.

Красотка очень молода,
Но не из нашего столетья,
Вдвоем нам не бывать — та, третья,
Нас не оставит никогда.
Ты подвигаешь кресло ей,
Я щедро с ней делюсь цветами…
Что делаем — не знаем сами,
Но с каждым мигом все страшней.
Как вышедшие из тюрьмы,
Мы что-то знаем друг о друге
Ужасное. Мы в адском круге,
А может, это и не мы.

5 июля 1963, Комарово

4. Тринадцать строчек

И наконец ты слово произнес
Не так, как те… что на одно колено —
А так, как тот, кто вырвался из плена
И видит сень священную берез
Сквозь радугу невольных слез.
И вкруг тебя запела тишина,
И чистым солнцем сумрак озарился,
И мир на миг преобразился,
И странно изменился вкус вина.
И даже я, кому убийцей быть
Божественного слова предстояло,
Почти благоговейно замолчала,
Чтоб жизнь благословенную продлить.

8-12 августа 1963

5. Зов

В которую-то из сонат
Тебя я спрячу осторожно.
О! как ты позовешь тревожно,
Непоправимо виноват
В том, что приблизился ко мне
Хотя бы на одно мгновенье…
Твоя мечта — исчезновенье,
Где смерть лишь жертва тишине.

1 июля 1963

6. Ночное посещение

Все ушли, и никто не вернулся.

Не на листопадовом асфальте
Будешь долго ждать.
Мы с тобой в Адажио Вивальди
Встретимся опять.
Снова свечи станут тускло-желты
И закляты сном,
Но смычок не спросит, как вошел ты
В мой полночный дом.
Протекут в немом смертельном стоне
Эти полчаса,
Прочитаешь на моей ладони
Те же чудеса.
И тогда тебя твоя тревога,
Ставшая судьбой,
Уведет от моего порога
В ледяной прибой.

10-13 сентября 1963, Комарово

7. И последнее

Была над нами, как звезда над морем,
Ища лучом девятый смертный вал,
Ты называл ее бедой и горем,
А радостью ни разу не назвал.

Днем перед нами ласточкой кружила,
Улыбкой расцветала на губах,
А ночью ледяной рукой душила
Обоих разом. В разных городах.

И никаким не внемля славословьям,
Перезабыв все прежние грехи,
К бессоннейшим припавши изголовьям,
Бормочет окаянные стихи.

23-25 июля 1963

Вместо послесловия

А там, где сочиняют сны,
Обоим — разных не хватило,
Мы видели один, но сила
Была в нем как приход весны.

1965

265

Юнна Мориц

yunna-morits-2

* * *

Резкий ветер зарю погасил,
Восковая луна возникает,
Закрывают мясной магазин,
И от холода  голубь икает.

Осторожнее! Пахнет весной —
Спиртом, марлей, орущей рассадой.
Вербный прут на витрине мясной,
Радуй сердце! Пожалуйста, радуй!

Серебрись, мой воздушный, звени!
Ты мой стройный,
Мой дымчатый, вербный,
Ты не плачь, ты меня извини,
Я бегу — закрывается хлебный!

1970-e

* * *

Верба милая, серебряный пушок,
прутья розовые, снежная весна.
Снегом пенится метель на посошок,
все дороги завалила белизна,

и над нею только головы плывут,
только головы и лица ходоков,
серебристого дыханья вербный прут
разрастается кустами облаков.

И несут они детей над головой,
дети старше их намного, и о том —
свет, искрящийся в лавине снеговой,
свет, играющий серебряным прутом.

1998

71

Памяти Фридриха Горенштейна

Четырнадцать лет назад в Берлине умер Фридрих Наумович Горенштейн, автор великих русских романов «Псалом» и «Место».

Данте Алигьери

Божественная комедия

Ад. Песнь четвертая

Ворвался в глубь моей дремоты сонной
Тяжелый гул, и я очнулся вдруг,
Как человек, насильно пробужденный.

Я отдохнувший взгляд обвел вокруг,
Встав на ноги и пристально взирая,
Чтоб осмотреться в этом царстве мук.

Мы были возле пропасти, у края,
И страшный срыв гудел у наших ног,
Бесчисленные крики извергая.

Он был так темен, смутен и глубок,
Что я над ним склонялся по-пустому
И ничего в нем различить не мог.

«Теперь мы к миру спустимся слепому, —
Так начал, смертно побледнев, поэт. —
Мне первому идти, тебе — второму».

И я сказал, заметив этот цвет:
«Как я пойду, когда вождем и другом
Владеет страх, и мне опоры нет?»

«Печаль о тех, кто скован ближним кругом, —
Он отвечал, — мне на лицо легла,
И состраданье ты почел испугом.

Пора идти, дорога не мала».
Так он сошел, и я за ним спустился,
Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла.

Сквозь тьму не плач до слуха доносился,
А только вздох взлетал со всех сторон
И в вековечном воздухе струился…

1307-1321

Перевод М. Л. Лозинского

«Ад» — 8.2.1936 — 13.2.1938

95