21 ноября 1783 года в Париже Жан-Франсуа Пилатр де Розье и маркиз Франсуа Лоран д’Арланд совершили первый в мире полёт на воздушном шаре. Стартовав в 2 часа пополудни от замка ла Мюетт в Булонском лесу, воздушный шар поднялся на высоту около 3000 футов, пролетел за 25 минут пять миль, перелетел Сену, и успешно приземлился между ветряными мельницами за городским валом. Народ приветствовал воздухоплавателей как национальных героев.
Вадим Фадин
* * *
Небо внутреннего мира затянуло облаками,
в небе внутреннего мира не вздыхает монгольфьер,
оттого и безработен пришлый лётчик Мураками,
что насущные дороги не видны из неких сфер.
Что с того, что я жалею остающихся снаружи —
им не выдержать осады, восвояси не уйти;
пусть завидуют тихонько или радуются вчуже,
или пусть меня жалеют: пропадает взаперти.
Но совсем не одиноко ни в какой слоновой башне,
даже если понимаешь, наблюдая из бойниц,
что уйти оттуда можно только в день позавчерашний
через душные палаты переполненных больниц.
2005, Берлин
Лев Лосев
* * *
Леса окончились.
Страна остепенилась.
Степь — разноправье необъятного объёма
и неуклонной плоскости.
Синь воздуха и зелень разнотравья.
Тюльпаны молятся, сложив ладоши.
Разнузданные лошади шалят.
Раздут костёр сушайших кизяков.
Надут шатёр китайчатого шёлка.
Взмывает Чингисхан на монгольфьере.
Внизу улус улучшенной Сибири.
В курганах крепко спят богатыри —
Хабар, Иркут и Ом с Новосибиром.
А жаворонки в синем ворожат,
как уралмашевская группировка:
поют «ура» и крылышками машут.
Тюльпаны молятся, сложив ладоши.
Беспроволочный интернет молитвы
соединяет их с Седьмой Ступенью
Всевышней Степи.
Алексей Остудин
Лестница в небо
С осанкой прямой монгольфьера
дождусь ли терпеньем струны,
когда голубая Венера
закатится в лунку луны,
последний любитель с балкона
высматривать утром, до слёз,
сквозь чёрный бинокль махаона
морзянку холодных стрекоз.
Сложилась карьеры стремянка.
Перке — это капелька лишь —
в душе незажившая ранка.
На сердце подкидыш-голыш.
Стрельнуть бы на стройке карбида,
наделать бутылочных мин!
Закончились «Джоплин» и «Битлз»,
на донышке — «Лед Цеппелин»…
Кто знает, в чью память заброшен,
привыкнувший жить с кондачка,
сквозь небо гребу огорошено
в байдарке сухого стручка.