Стихотворение дня

поэтический календарь

Марина Цветаева

Сегодня день рождения Марины Ивановны Цветаевой (1892 — 1941).

* * *

Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет —
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь — могила,
Что я появлюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

Коктебель, 3 мая 1913

* * *

Как правая и левая рука,
Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает — и бездна пролегла
От правого — до левого крыла!

10 июля 1918

* * *

Мой день беспутен и нелеп:
У нищего прошу на хлеб,
Богатому даю на бедность,

В иголку продеваю – луч,
Грабителю вручаю – ключ,
Белилами румяню бледность.

Мне нищий хлеба не дает,
Богатый денег не берет,
Луч не вдевается в иголку,

Грабитель входит без ключа,
А дура плачет в три ручья –
Над днем без славы и без толку.

27 июля 1918

* * *

Каким наитием,
Какими истинами,
О чем шумите вы,
Разливы лиственные?

Какой неистовой
Сивиллы таинствами —
О чем шумите вы,
О чем беспамятствуете?

Что в вашем веяньи?
Но знаю — лечите
Обиду Времени —
Прохладой Вечности.

Но юным гением
Восстав — порочите
Ложь лицезрения
Перстом заочности.

Чтоб вновь, как некогда,
Земля — казалась нам.
Чтобы под веками
Свершались замыслы.

Чтобы монетами
Чудес — не чваниться!
Чтобы под веками
Свершались таинства!

И прочь от прочности!
И прочь от срочности!
В поток! — В пророчества
Речами косвенными…

Листва ли — листьями?
Сивилла ль — выстонала?
…Лавины лиственные,
Руины лиственные…

9 мая 1923

725

Новелла Матвеева

Сегодня день рождения Новеллы Николаевны Матвеевой (1934 — 2016).

«Какой большой ветер». Исполняет автор

Ветер

Какой большой ветер
Напал на наш остров!
С домишек сдул крыши,
Как с молока — пену.

И если гвоздь к дому
Пригнать концом острым,
Без молотка, сразу,
Он сам войдет в стену.

Сломал ветлу ветер,
В саду сровнял гряды —
Аж корешок редьки
Из почвы сам вылез

И, подкатясь боком
К соседнему саду,
В чужую врос грядку
И снова там вырос.

А шквал унес в море
Десятка два шлюпок,
А рыбакам — горе, —
Не раскурить трубок.

А раскурить надо,
Да вот зажечь спичку —
Как на лету взглядом
Остановить птичку.

Какой большой ветер!
Ах, какой вихрь!
А ты глядишь нежно,
А ты сидишь тихо.

И никакой силой
Тебя нельзя стронуть:
Скорей Нептун слезет
Со своего трона.

Какой большой ветер
Напал на наш остров!
С домов сорвал крыши,
Как с молока — пену…

И если гвоздь к дому
Пригнать концом острым,
Без молотка, сразу,
Он сам уйдет в стену.

«Пожарный». Исполняет автор

Пожарный

Жил-был пожарный в каске ярко-бронзовой.
Носил, чудак, фиалку на груди!
Ему хотелось ночью красно-розовой
Из пламени кого-либо спасти.

Мечта глухая жгла его и нежила:
Вот кто-то спичку выронит, и вот…
Но в том краю как раз пожаров не было:
Там жил предусмотрительный народ.

Из-за ветвей следить любила в детстве я
Как человек шагал на каланче…
Не то, чтобы ему хотелось бедствия!
Но он грустил о чём-то — вообще…

Спала в пыли дороженька широкая.
Набат на башне каменно молчал.
А между тем… горело очень многое,
Но этого никто не замечал.

* * *

Днем прохладным душного лета
Протянулись полосы света, —
Расслоилось небо на сферы:
В нижней сфере, бурны и серы,
Тучи с дышащими боками,
Что, как сено, виснут клоками.

Сфера средняя — облачками
Вся уставлена небольшими,
Льдисто-белыми, нам чужими
(Не готовыми к теплой встрече,
К простоватому с нами свиданью, —
К распыленью и оседанью), —
Вглубь задвинутыми, далече…

Сфера верхняя — как бы снова
Ближе к пару дыханья земного:
Не общительней сферы нижней,
Но обширней, многоподвижней,
Чем застывшая сфера вторая
(Облачка где лежат, как свитки,
Как серебряные улитки —
Отрешенные овцы рая,
В чьи наушники завитые
Пробирается Византия).

Их руно умылось далекой
Световой полосатой протокой,
Жидким снегом, стеклом слепилось…
И к безветренной сфере этой,
Притязаньем ничьим не задетой,
Много рвенья в листве скопилось…

И с земли к барашкам надсферным,
К их мерлушкам высокомерным,
Оскользнувшись на стебле неверном,
Синий, синий летит лупинус…

233

Дмитрий Кленовский

6 октября 1893 года в Петербурге родился Дмитрий Иосифович Крачковский (Кленовский). Скончался 26 декабря 1976 в Траунштайне, Германия.

* * *

Пирог с грибами стынет на столе.
Меня зовут. Бегу огромным садом.
Вот этот полдень, в Царском ли Селе
Иль в Павловске, он здесь, со мною рядом.

Он, был хорош не только тишиной,
Не только беззаботностью и ленью —
Он был взыскательный учитель мой
И научил высокому уменью:

Уменью жить цезурою стиха,
Как эти вот дворцы, аллеи, шлюзы,
Как тот кувшин в бессмертных черепках,
Откуда пили ласточки и музы.

1951

* * *

Нас было двое. Женщина была
Веселой, молодой и рыжеватой,
Умела лгать и изменять могла,
Не быв при том ни разу виноватой.
Теперь она… — но нет, мне легче с ней
На «ты»! — теперь ты все уже забыла:
Как целовала с каждым днем скучней,
Как мучила меня и как убила.
Нет не сама, конечно! Кто теперь
Сам убивает? Я отлично помню,
Как ты на выстрел распахнула дверь
И кинулась ко мне, и как легко мне
Внезапно стало: я в твоих глазах
Прочел все то, во что уже не верил —
Недоумение, и боль, и страх,
И чувство горькой все-таки потери.
…О, если бы из тишины моей,
Из моего прекрасного свершенья
Вернуться снова в ужас этих дней,
Изведать снова все твое презренье,
Всю ложь прикосновенья твоего
И как последнюю земную милость
Спустить курок — все только для того,
Чтоб ты опять вот так ко мне склонилась.

1956

Царскосельская гимназия

Есть зданья неказистые на вид,
Украшенные теми, кто в них жили.
Так было с этим. Вот оно стоит
На перекрестке скудости и пыли.

Какой-то тесный и неловкий вход
Да лестница взбегающая круто
И коридоров скучный разворот… —
Казенщина без всякого уюта.

Но если приотворишь двери в класс —
Ты юношу увидишь на уроке,
Что на полях Краевича, таясь,
О конквистадорах рифмует строки.

А если ты заглянешь в кабинет,
Где бродит смерть внимательным дозором, —
Услышишь, как седеющий поэт
С античным разговаривает хором.

Обоих нет уже давно. Лежит
Один в гробу, другой без гроба, — в яме,
И вместе с ними, смятые, в грязи,
Страницы с их казненными стихами.

А здание? Стоит еще оно,
Иль может быть уже с землей сравнялось?
Чтоб от всего, чем в юности, давно,
Так сердце было до краев полно,
И этой капли даже не осталось.

1957

248