6 февраля скончался Александр Николаевич Радковский.
* * *
Еще ни звука нет вокруг…
И дерева еще незрячи…
И от растаявших снегов идет молочное тепло…
Пока в беспамятстве простор,
давай желать земле удачи.
Давай условимся считать,
что нам немного повезло.
Пока в моей руке — рука,
пока свистками электрички
не искромсали горизонт, не посрезали птиц с ветвей,
давай под небом постоим,
и от одной прикурим спички…
Давай излечимся на миг
от жгучей памяти своей.
Пока недвижны облака,
пока очнуться не успели
задворки, улицы, мосты, афиши, скверы, снегопад,
давай заметим, хоть на миг,
что мы в языческом апреле,
что у трепещущей звезды
наивный, беззащитный взгляд.
Давай поверим хоть на миг,
что воздух не запахнет серой,
что мы умеем различать, что есть добро и что есть зло…
Давай под небом постоим…
Давай поверим детской верой
Пока безмолвствует простор,
пока не слишком рассвело.
7 февраля родился Александр Леонидович Чижевский (1897 — 1964).
Карлаг, 1950
Солнце
Великолепное, державное Светило,
Я познаю в тебе собрата-близнеца,
Чьей огненной груди нет смертного конца,
Что в бесконечности, что будет то и было.
В несчётной тьме времён ты строго восходило
С чертами строгими родимого лица,
И скорбного меня, земного пришлеца,
Объяла радостная творческая сила.
В живом, где грузный пласт космической руды,
Из чёрной древности звучишь победно ты,
Испепеляя цепь неверных наших хроник, —
И я воскрес — пою. О, в этой вязкой мгле,
Под взглядом вечности ликуй, солнцепоклонник,
Припав к отвергнутой Праматери-Земле.
1919
Стихия тьмы
Течёт таинственно живущего вода
Из вечной темноты в Земли ночное устье,
Свет — мимолётный миг, а вечность — темнота,
И в этой темноте томящее предчувствье.
Там Солнце чёрное на чёрных небесах
Свой испускает свет, невидимый и чёрный,
И в чёрной пустоте на чёрных же лучах
Летит в пространство весть о мощи необорной.
Там реки чёрные медлительно текут,
Меж чёрных берегов волнуются и плещут,
И зыби чёрные по лону вод бегут
И блики чёрные в невидимое мещут.
И мы все бродим там — мы те же и не те,
Как бродят призраки, видения, фантомы;
О, двойственная жизнь — очами в светлоте,
А умозрением — во мраке незнакомом.
Тьма, тьма везде! Эреб! Зияющая тьма!
Круженье чёрных звёзд и чёрных электронов.
В фантасмагории — безумие ума,
Но в том безумии — неистовство законов.
26 апреля 1943, Челябинская тюрьма НКВД
* * *
Как сладостно не быть — распасться в вещество
Во прах, в материю, все помыслы утратить,
Все чувства потерять, и духа естество
Изъять из злобных и кромсающих объятий!..
Уйти в бездумный тлен! Сокрыться от лучей
Чёрносжигающего, чёрствого светила
И стать ничем, в безлунной тьме ничьей,
Дабы небытие всецело поглотило.
Ты был иль не был там, а сумма всё одна:
Чередование восторгов и забвений
На древнем кладбище, куда схоронена
Всеразъедающая горечь вожделений.
Зима никому ничего не должна.
Она же не мы — так какого рожна
Ей санкцию спрашивать, визу?
Гуляет себе у Никольских ворот —
И смотрит ей вслед, охренев, патриот:
Какой возмутительный вызов!
Зима не должна ничего никому —
Грядет наугад сквозь московскую тьму
По улице, по переулку.
И ищет охранка с уныньем в глазах,
Какой для нее подобрать автозак
В отместку за эту прогулку.
Зима не должна никому ничего —
Свобода и твердость ее существо.
И сбавь, мусорок, децибелы,
Когда она молча, в чаду городском
Выходит на Красную площадь с листком,
Как снег, ослепительно белым.
