Вчера был день рождения у Андрея Алексеевича Усачёва.

Леталка

Мы сидели на Сиделке,
И свистели в две Свистелки,
И глядели в небосвод…
Вдpуг, глядим — летит Леталка,
То ли муха, то ли галка,
То ли целый самолёт!

Мы pешили сбить Летатку,
Запустили в воздух палку…
Может,
палка попадет
В неизвестную леталку,
То ли в муху,то ли в галку,
То ли в целый самолет!

Hе попали мы в леталку,
И ни в муху, и ни в галку…
А навстpечу из воpот
Выезжала Пpоезжалка,
И попала наша палка
С жутким гpохотом в капот:
БАХ!

Мы бежать во все Бежалки,
А водитель Пpоезжалки
Как в Оpалку заоpет,
Что откpутит нам Бежалки,
Отоpвет Сообpажалки,
И Сиделки надеpет!

Укатила пpоезжалка.
Улетела вдаль Летатка.
Гpелка по небу плывет…

Мы сидели на Сиделке,
И свистели в две Свистелки:
Может, Гавкалка пpойдет?!

Людоед и этикет

Учит крошку-людоеда
Папа-людоед:
Если хочешь съесть соседа –
Вспомни этикет.

Не кидайся, как на кость,
На гостей в квартире:
Если в дом заходит гость –
Улыбайся шире!

Пусть соседу будет сто
Или стукнет десять,
Помоги им снять пальто
И на гвоздь повесить.

Да не гостя, а пальто!
Есть в прихожей – ни за что!
Людоед здоровый
Кушает в столовой.

И запомни с юных лет,
Что вещают предки:
Нет обеда, если нет
На столе салфетки.

И красиво не забудь
Разложить приборы,
А не то про нас пойдут
Слухи, разговоры.

На обед придут бомжи
Или королева…
Ножик справа положи,
Ну а вилку слева.

Это твёрдо изучи.
Ну а где же ложка?
И на папу не рычи…
Повторяю, крошка:

Что в тарелке ни лежит –
Яд или отрава –
Вилку слева положи,
Нож и ложку справа.

Вот теперь ты можешь сесть
И прилично гостя съесть..

Чтобы быть упитанным,
Нужно быть воспитанным!

Улитка

Дождик лил как из ведра.
Я открыл калитку
И увидел средь двора
Глупую Улитку.

Говорю ей: — Посмотри,
Ты ведь мокнешь в луже.
А она мне изнутри:
— Это ведь снаружи…

А внутри меня весна,
День стоит чудесный! —
Отвечала мне она
Из скорлупки тесной.

Говорю: — Повсюду мрак,
Не спастись от стужи!
А она в ответ: — Пустяк.
Это ведь снаружи…

А внутри меня уют:
Расцветают розы,
Птицы дивные поют
И блестят стрекозы!

— Что ж, сиди сама с собой! —
Я сказал с улыбкой.
И простился со смешной
Глупенькой Улиткой.

Дождь закончился давно.
Солнце — на полмира…
А внутри меня темно,
Холодно и сыро.

5 июля был день рождения у Владимира Борисовича Микушевича.

* * *

Не боятся старых дач
Перелетные пенаты;
Там, где ночью слышен плач,
Гнезда вьет народ пернатый;
Тополь около крыльца,
За воротами ракиты,
И как будто не сердца —
Окна в комнатах разбиты.

Моей жене Татьяне

Река, говоришь, заболочена?
Но как она светится, крадучись,
И сколько в ней сосредоточено
Намёков на прежние радуги!

Грачи, пополудни развенчивая
Лазурь, нам заката не застили,
Но даже друг другу, застенчивые,
Сказать мы боялись, что счастливы.

* * *

Наступает прошлое осенним
Утром, заметенный чуя след,
И, быть может, мы еще оценим
Этот осыпающийся свет.

И, быть может, что-нибудь начнется,
Как вчера всходившая звезда,
И, быть может, больше не вернется
То, что возвращается всегда.

Из Сонетов к Пречистой Деве

* * *

Я вижу, движется, с луной и солнцем схоже,
С востока облако, окутав светом свет,
Ко мне и надо мной, не знаю, сколько лет,
Духообразное, одно и вечно то же

В чередовании спасительных примет;
Чем ближе Страшный суд, тем грешный мир моложе,
И чем лазурнее осенний день, тем строже
На увядание наложенный запрет,

Которому вдали покорствуют светила,
И повинуются поблизости уста,
И ненадолго нам отводится могила,

И светлым облаком являет высота,
Кого под сердцем Ты, Пречистая, таила
И Чьи черты Тебя напомнили с креста.

21 августа 2003

5 июля родилась Галина Петровна Андреева (1933 — 2016).

* * *

Ты смотришь, как мелькает дождь,
но легкий шум его не слышен.
В окне — окраинный чертеж
и мокрые косые крыши.

От распустившихся ветвей
зеленый отблеск на асфальте.
Ручьи несутся все быстрей
по смятой тополиной вате.

Какую новую звезду
увидел на небе мудрец мой,
пока я медленно иду
от Пятницкой к Новокузнецкой?

Остановившись на углу,
смотрю, как вечер наступает,
как в набегающую мглу
летят звенящие трамваи.

Но в час, когда огни зажгли,
не вспоминаются невзгоды
ненужной юности. Вдали
летит бездомная свобода.

Ее сигнальные огни
еще сверкают временами,
меж тем как исчезают дни,
не остановленные нами.

* * *

Мосты, дороги, радуги,
проспекты и окраины,
где так легко обрадовать
и огорчить нечаяно.

Большие расстояния,
как от весны до осени,
в сплошном непонимании,
с молчанием, с вопросами.

Ну чем бы эта улица
могла привлечь внимание?
Дымок обычный курится,
и некрасивы здания.

Глядят на них в рассеянье
и говорят вполголоса,
дымок исчезновения
приглаживает волосы.

Отчётливые к вечеру
сквозят деревья сникшие
Бежать как будто незачем
и некуда, и лишнее.

* * *

Так глубоко, как будто подо льдом
лежит на дне, его едва ли вспомнят,
тот деревянный на Арбате дом,
где листья падают на подоконник.

Здесь во дворе знакомые шаги
уж больше не заставят оглянуться,
по глади вод не побегут круги
и птицам улетевшим не вернуться.

Весной на те же самые места
мелькает дождь, но шум его не слышен,
открыта дверь, а комната пуста,
и легкий ветер шторы не колышет.

Вот здесь когда-то был полуподвал
забытого художника жилища,
кому-то он убежищем бывал,
кому-то стал роднее пепелища.

На том же месте, в тот же час закат
там светлые печатает квадраты,
и если так же там на них глядят,
то никакой, наверно, нет утраты.

Давно исчезли прошлые места,
затянуты водой позеленевшей,
а память неуместная чиста
и укоризненна, как друг ушедший.