Вчера был день рождения у Ларисы Сайриновны Йоонас.

* * *

Пришедшие с полей живут вечерним чаем.
От ходиков туман, и навзничь тишина.
Настырный дух печной сочится, нескончаем.
И кошка крендельком, и изгородь окна.

Кто счастлив, глух и нем — того ласкает вёдро.
Тому всегда к столу, и золото в суму.
Он дышит напролом, и небо держит твёрдо.
И сотворяет свет. И хлев поет ему.

Возлюбленные дни, почти из колыбели —
неугомонный свет, и посередь стола,
как чечевичный суп, растут цветы и ели,
и огнь звенит огнем, и — всласть колокола.

Я рядом, я почти, чуть отдаленным словом,
я тоже возле вас — и воздаю хвалы.
Мой праздничный обед давно стоит готовым.
Но съесть его — никак, и руки тяжелы.

Кто зван, и кто не зван, глаза в глаза не видя,
не различаешь звук, не знаешь наперед —
кто верный, кто чужой, за кем войдет и выйдет.
И заберет от нас, и память нам сотрет.

* * *

Пока я сплю, не движется река,
Ветра не облетают облака,
Обильный воздух не тревожит кроны.
В невидимые райские края,
Растрепанные криками зверья,
Не долетает океан соленый.

Мне хорошо, что я творю миры,
И не начнут, пока я сплю, игры
Ни те, кто встанет утром слишком рано,
Ни те, кто сеет, и ни те, кто жнет,
Ни те, кто знает время наперед,
И мир с войной замешивает пряно.

И только в миг, как разомкну глаза,
Тогда светиться станут небеса,
И жизни ток пойдет по всем сосудам.
Спасибо, день, что начинает бег
Со мной твой дождь, твой ветер или снег
Чтоб пробежать до окончанья суток.

* * *

приходил господин сантехник
с ценовым предложением на вощеной бумаге
рисовал тонкие линии
вытягивал язычок рулетки
с нежным звуком
будто играл на бандонеоне
говорил удивительные слова
пузырек уровня балансировал
голубокрылый как светлячок
соизмеряя пространства
морщина на лбу строго вертикальна
золотое сечение
металлокерамика
идеальная гладкость
Никогда мой пейзаж не будет прежним.
Над домами парят канализационные шахты.
Этот нежный белый пар,
волшебство уютного жилья,
имеет понятное происхождение.
Слово канализация универсально,
не имеет примет времен и народов,
благозвучно.
И, вероятно, бессмертно.
Дом увит трапами, тройниками, дюймовыми трубами
и полудюймовыми,
опутывает нас нитями,
мы подключены к ним,
зависимы от них,
да, господин сантехник.
А когда приходил электрик,
то просто молчал и тыкал отверткой
в грязные разверстые дыры.
Все равно никто не в состоянии объяснить,
что же такое электрический ток.

3 июня 1933 года родился Андрей Яковлевич Сергеев. Погиб 27 ноября 1998 года — был сбит машиной.

Шварц

Часть II. Путешествие

1

В Россию путь — на русском колесе.
Сокольский хор отгрохал «Гей, славяне»,
Момент — и в приграничной полосе
Богемской сталью кованые сани
Кресалят по рокадному шоссе,
И с гор бегут гуцульские крестьяне,
Чтоб искру драгоценную в горсти
Домой, до черной печки донести.

2

Во время оно кельты, карпы, даки
Здесь разжигали жизнь, и ей в ответ
Вопили жертвы, плакали собаки;
Но постепенно все свелось на-нет.
Идет гуцул. Душа его во мраке
От перебытых зря двух тысяч лет.
Он шляпу снимет, с добрым днем поздравит
И добрый день до вечера отравит.

3

Сыреет в яме Лемберг, он же Львов,
От жалоб украинских самостиев:
Шинки рыдают о правах батьков —
Их, только их первоначальный Киев,
А москали пошли от комяков
И превратились в новый бич Батыев
И тем страшней, что для царя хохол
Иуда Гоголь порох изобрел.

4

А по кофейням толк — уже немецкий:
«В Санкт Петерс Бурге силу взял масон,
Католик и поляк Мартын Пилецкий
(Распутный педель, что когда-то вон
Был выгнан из Лицея силой детской),
И двор славянством польским полонен,
И православью смерть в борьбе религий.»
Герой решил проведать Ставропигий.

5

Се был Москвы передовой собор,
В австрийстем Риме община монасей.
К чужим дозор, а от чужих забор,
За коим сонм ученых ипостасей.
Там в русской филологии запор
Усердный тайнописец Копростасий
Навеки вызвал, «Слово о полку»
По вдохновенью взявши с потолку.

6

Ключарь открыл герою, что Украйна —
Окраина Руси. Другой монах
Хотел сказать про Киев, но нечаянно
Соврал, что был у Гоголя в гостях.
А бывший царскосел видал случайно,
Как Пушкин — ангелок о двух крылах —
В Пилецкого стреляет из рогатки.
С монасей дале были взятки гладки.

7

Из польской Праги прибыл скороход,
И братия, решась, Отца и Сына
Упорно молит ночи напролет,
Чтоб, не дождав до торжества Мартына,
Полупаны, студенты, прочий сброд
Восстали — ибо клин взыскует клина:
Да разрешит державный мордобой
Старинный спор славян между собой.

8

Бог свят. Закрыты русские границы.
Во тьме варить историю спорей,
И над душой не виснут очевидцы
С причудливым чутьем нетопырей.
Пилецкий клином выбит из столицы —
Ему Березов, каша и Борей.
Пока шалят варшавские смутьяны,
В Россию путь ведет через Балканы.

9

Момент — и в русском воинстве герой.
Яицкий есаул калмык Черняев
Стоит за брата сербского горой:
То щиплет оттоманских попугаев,
То ищет под дубовою корой
Добро упрямых, как дубы, хозяев.
Узрев российства с азиатством связь,
Союзников домой спровадил князь.

10

Вот Чичиков досматривает сани.
По щиколотку потонув во мху,
Хор трубачей выводит «Гей, славяне».
Пустырь. Кусты. Поодаль на ольху
Пейзанин в монополечном тумане
Наносит милый вензель «Ха» и «У».
Знакомый мир — за полосатой гранью.
Герой, прими награду за старанья.

1972-73