Сегодня день рождения у Алексея Игоревича Остудина.

Меконг

Соцветья падвы — символ чистоты,
бензином, слово Zippo, налиты…
Мангустом отобедала Нагайна:
у мальчиков, зарывшихся в песок,
горят рубцы резинок от трусов
а кто без ног — несут вперёд ногами.

Бамбуковые топи не пылят…
Морская мина, ржавый земснаряд —
на якоре его вставная челюсть.
Дрожат дома на сваях вдоль реки —
по стойке словно смирно пауки
и пеленгуют нас, почти не целясь.

Скажите, мати-мати, чей допрос
кому сегодня в рыло, кому в нос….
Кто окрестил Маккартни в честь Полпота?
Пусть с клёкотом по ветру перемен
летят из Сиемрипа в Лонгхуен
сжимая когти наши самолёты!

Пора прикинуть, кто кого надул:
начнём опять в 17-м году
менять арбуз с нитратами на водку!
Спеши, покуда солнце не коптит,
добить закат, выплёвывая птиц,
чтоб красный сок стекал по подбородку!

Водная жизнь

С пяток подоткнут и, с нежностью, матом укрыт
изобретённым для крепости духа при гуннах,
выйдешь во сне на футбольное пастбище рыб,
где корабли укачала волна на трибунах:

окунь играет, освистан закат за подкат,
жить поплавку две секунды и — в прошлое канет.
Место прикормлено, зря что ли боги за так
учат согласных мальков шевелить плавниками?

Мокрый обрывок вчерашней газеты прочти —
тина жильды нашу память сживает со света.
Лифчик заброшен, губами стальные крючки —
не разогнуть, значит пойман, и песенка спета.

Бьёшь комара — так мишень попадает в снаряд,
с плеском пощёчины, пятнышком новой свободы…
В женщину рядом лежащую вперился взгляд —
вот и войди в неё, словно в кипящую воду!

14 июня 1930 года в Харбине умер Леонид Евсеевич Ещин (родился в 1897), участник Сибирского Ледяного похода.

* * *

Скрипя ползли обозы-черви.
Одеты грязно и пестро,
Мы шли тогда из дебрей в дебри
И руки грели у костров.

Тела людей и коней павших
Нам окаймляли путь в горах.
Мы шли, дорог не разузнавши,
И стыли ноги в стременах.

Тянулись дни бесцельной пыткой
Для тех, кто мог сидеть в седле,
И путь по трупам незарытым
Хлестал по нервам, словно плеть.

Глазам в бреду бессонной муки
Упорно виделись в лесу
Между ветвями чьи-то руки,
В крови прибитые к кресту.

Январь 1920

Год в походе

(Двадцатый год)

Двадцатый год со счётов сброшен,
Ушёл изломанный в века…
С трудом был нами он изношен:
Ведь ноша крови не легка.

Угрюмый год в тайге был зачат.
Его январь – промёрзший Кан,
И на Байкальском льду истрачен
Февраль под знаком партизан.

А дальше март под злобный ропот,
Шипевший сталью, что ни бой.
Кто сосчитает в сопках тропы,
Где трупы павших под Читой?

Тот март теряется в апреле,
Как Шилка прячется в Амур.
Лучи весны не нас согрели,
Апрель для нас был чёрств и хмур…

Мешая отдыхи с походом,
Мы бремя лета волокли,
Без хлеба шли по хлебным всходам,
Вбивая в пажить каблуки.

Потом бессолнечную осень
Безумных пьянств прошила нить…
О, почему никто не спросит,
Что мы хотели спиртом смыть?

Ведь мы залить тоску пытались,
Тоску по дому и родным,
И тягу в солнечные дали,
Которых скрыл огонь и дым.

В боях прошёл октябрь-предатель,
Ноябрь был кровью обагрён,
И путь в степи по трупам братьев
Был перерезан декабрём.

За этот год пропала вера,
Что будет красочной заря.
Стоим мы мертвенны и серы
У новой грани января.

Мимо

Арсению Несмелову

Спасение от смерти — лишь случайность
Для тех, кто населяет землю.
Словам «геройство» и «необычайность»
Я с удивлением и тихой грустью внемлю.

Слова теряют в жизни основанье
Для тех, кто заглянул в миры, где только мысли…
А будущее местопребыванье —
Не меряю,
Не числю…

И вот поэтому писать стихи словами
Мне с каждым днём всё кажется нелепей.
Ведь я иду от Вас, — хотя и с Вами, —
К просторам неземных великолепий.

Сегодня день рождения у Вячеслава Абрамовича Лейкина.

Зуб

Человек в молочный суп
Уронил молочный зуб.
Есть, конечно, перестал,
Но печалиться не стал.

Он отправился к коту,
Показал дыру во рту,
Дал колбаски и за это
У кота спросил совета.

Кот сказал ему: — Плевать
Можно очень далеко
И со свистом внутрь вливать
Лимонад и молоко.

И к тому же, если рот
Содержать в тепле и сырости,
То примерно через год
Новый зуб сумеет вырасти.

Где справедливость?

Кричала мама: «Просто безобразие!
Сплошные тройки! Где разнообразие?!»
Когда же я принёс разнообразие,
Она опять кричала: «Безобразие!..»

А если?..

Жизнь для меня кромешным стала адом:
Нам задают ужасно много на дом.
А если дома вовсе не бывать,
Куда они мне будут задавать?

Шумный сон

Однажды мне приснился сон:
Домой ко мне явился слон
И закричал с порога:
— Привет от носорога!

Он простынёю вытер нос
И грустным басом произнёс:
— В саду был страшный ливень,
Я промочил свой бивень…

Поставил бивень он к огню
И в комнате теснится.
Мне надо спать, я прочь гоню
Слона, а он всё снится.

Мне надо завтра рано встать,
Мне некогда с гостями,
А слон давай меня пытать
Вовсю слоновостями.

Он говорит, а я терплю:
Не спится — вот обида!
Тогда я сделал вид, что сплю,
А слон не понял вида.

Я стал ругать слона во сне:
— Проклятая слонина!..
А он слонаты начал мне
Играть на пианино.

В моём же сне какой-то слон
Резвится, будто дома!
И я прервал свой шумный сон,
Не вынес я содома.

Проснулся, посмотрел во тьму,
Опять поспал немного,
А днём всё думал: «Почему
Привет от носорога?»