Стихотворение дня

поэтический календарь

Альфред Теннисон

Сегодня день рождения Альфреда Теннисона (1809 — 1892).

alfred-tennyson

Улисс

Что пользы, если я, никчемный царь
Бесплодных этих скал, под мирной кровлей
Старея рядом с вянущей женой,
Учу законам этот темный люд? –
Он ест и спит и ничему не внемлет.

Покой не для меня; я осушу
До капли чашу странствий; я всегда
Страдал и радовался полной мерой:
С друзьями – иль один; на берегу –
Иль там, где сквозь прорывы туч мерцали
Над пеной волн дождливые Гиады.
Бродяга ненасытный, повидал
Я многое: чужие города,
Края, обычаи, вождей премудрых,
И сам меж ними пировал с почетом,
И ведал упоенье в звоне битв
На гулких, ветреных равнинах Трои.

Я сам – лишь часть своих воспоминаний:
Но все, что я увидел и объял,
Лишь арка, за которой безграничный
Простор – даль, что все время отступает
Пред взором странника. К чему же медлить,
Ржаветь и стынуть в ножнах боязливых?
Как будто жизнь — дыханье, а не подвиг.
Мне было б мало целой груды жизней,
А предо мною – жалкие остатки
Одной; но каждый миг, что вырываю
У вечного безмолвья, принесет
Мне новое. Позор и стыд – беречься,
Жалеть себя и ждать за годом год,
Когда душа изныла от желанья
Умчать вслед за падучею звездой
Туда, за грань изведанного мира!

Вот Телемах, возлюбленный мой сын,
Ему во власть я оставляю царство;
Он терпелив и кроток; он сумеет
С разумной осторожностью смягчить
Бесплодье грубых душ и постепенно
Взрастить в них семена добра и пользы.
Незаменим средь будничных забот,
Отзывчив сердцем, знает он, как должно
Чтить без меня домашние святыни:
Он выполнит свое, а я – свое.

Передо мной – корабль. Трепещет парус.
Морская даль темна. Мои матросы,
Товарищи трудов, надежд и дум,
Привыкшие встречать веселым взором
Грозу и солнце, – вольные сердца!
Вы постарели, как и я. Ну что ж;
У старости есть собственная доблесть.
Смерть обрывает все; но пред концом
Еще возможно кое-что свершить,
Достойное сражавшихся с богами.

Вон замерцали огоньки по скалам;
Смеркается; восходит месяц; бездна
Вокруг шумит и стонет. О друзья,
Еще не поздно открывать миры, –
Вперед! Ударьте веслами с размаху
По звучным волнам. Ибо цель моя –
Плыть на закат, туда, где тонут звезды
В пучине Запада. И мы, быть может,
В пучину канем – или доплывем
До Островов Блаженных и увидим
Великого Ахилла (меж других
Знакомцев наших). Нет, не все ушло.
Пусть мы не те богатыри, что встарь
Притягивали землю к небесам,
Мы – это мы; пусть время и судьба
Нас подточили, но закал все тот же,
И тот же в сердце мужественный пыл –
Дерзать, искать, найти и не сдаваться!

Перевод Г. М. Кружкова

89

Янка Купала

7 июля 1882 года в деревне Вязынка недалеко от Минска родился Иван Доминикович Луцевич (Янка Купала). Погиб в Москве 28 июня 1942 года -при невыясненных обстоятельствах упал в шахту лестничного пролета в гостинице «Москва».

yanka-kupala

Не ищи

Не ищи ты счастья-доли
На чужом, далеком поле,
За шумливым лесом-бором,
За морским ли тем простором
Не ищи ты счастья-доли!

Ты найдешь его так близко,
Там — где мать, клоняся низко,
Колыбель твою качала,
Песню сыну напевала, —
Лишь умей искать ты близко!..

Не ищи друзей себе ты
Меж чужих! Вдали нигде ты
Ни на рынках, ни в палатах,
Ни среди панов богатых
Не ищи друзей себе ты!

Ты найдешь их близко-близко —
Возле хаты возле низкой,
Там — где детство проходило,
Где коса твоя косила, —
Лишь умей искать ты близко…

Не ищи ты, брат мой, в жизни
С ветром матери-отчизны, —
Ни на суше, ни на море,
Ни при счастье, ни при горе
Не ищи ее ты в жизни! —

Ты найдешь ее так близко —
Не высоко и не низко, —
Позабудь все перелеты,
Только в сердце глянь свое ты —
И найдешь отчизну близко!..

Перевод А. А. Коринфского

* * *

Всюду лето, лето,
Поле в солнце тонет.
Тихие колосья
Ветер книзу клонит.
Покажися, выйди,
Как заря выходит,
Смело закрасуйся,
Да при всем народе.
Ты возьми у солнца
Золотые нитки,
Солнечное платье
Поскорее вытки.
Из цветочков синих,
Из травы зеленой
Ты сплети веночек,
Ты сплети корону.
Пусть, как бриллианты,
На твоем уборе
Засверкают росы
В утренние зори.
Засверкай, зардейся
В славе, в силе, в ласке
Словно королева
Из чудесной сказки.
Покажися свету,
Свету да народу,
Сторона родная,
Как заря с восхода!

Перевод М. В. Исаковского

На Купалье

На Купалье, на святое,
Мать, рви зелье роковое,
Папоротник что зовется
И счастливым признается.

Как нарвешь его на воле
В темном лесе, в чистом поле, —
Положи за образами,
Освяти его слезами.

Дважды, трижды — многоразно
Окропи слезой алмазной,
Счастья жди — его приплода —
От восхода до захода.

Как цветы его проглянут,
Детям счастья дни настанут,
Будем мы под кровом хаты,
Мать, счастливы и богаты.

Перевод В. Я. Брюсова

79

Эйно Лейно

Сегодня день рождения выдающегося финского поэта Армаса Эйнара Леопольда Лённбума [Эйно Лейно] (1878 — 1926).

eino-leino_1903

Гимн огню

Ты из огня, тогда огню служи.
Ты плоти тлен, тогда в земле лежи.
Но если хочешь взвиться в поднебесье,
пусть для тебя звучит поэта песня:
Что мы? Всего лишь пепел и зола?
Не только, нет: Мысль из земли взошла.
Твоя судьба — однажды стать золою,
но прежде мир ты озаришь собою.
Горит что? Вещество. Его кто сжёг?
Огонь вселенский, дух, всесильный Бог.
Углём быть каменным — людское счастье,
из недр земных, проснувшись в одночасье,
прийти для битв, труда — на зов Творца,
пылать и верить в солнце до конца,
мечты осуществить те вековые,
о коих грезили отцы седые.
Раз людям отведён короткий век,
пусть пламенем пылает человек.
В огне взметнёмся ввысь! Оставим прах
земной в земле, но душу — в небесах.

Перевод М. Хуттунен

Странный

Странный, матушкин любимец,
от рожденья испужался,
ужасы повсюду видел,
злых вокруг он видел духов,
доброго не замечал он.
Мать коров пасти послала.
Воротился пастушонок,
да чудной явился в избу —
волос дыбом, молит-просит:
«Ой, родная, не могу я,
скот пасти не заставляйте!
Черт стоял среди болота,
леший ржал в лесу сосновом,
по пятам гналися гномы,
Землевик вставал из кочки!»
Пастухом не быть парнишке.
Посылают порыбачить.
Парень с моря воротился,
бледный заявился в избу,
шепчет синими губами:
«Страшны жители чащобы,
но морской народ страшнее!
Наяву я видел Турсу:
море надвое распалось —
на мели сидел Белесый,
Пустота внизу зияла!»
Никакой моряк из парня. —
Посылают на пожогу.
Воротился он с пожоги,
чуть живой явился в избу,
закатив глаза, поведал:
«Страшны чудища морские
чудища огня ужасней!
Вьются гады, саламандры,
ядом из огня плюются,
Яга-баба зелье варит,
кочергой в котле мешает!»
Нет родне от парня проку:
«Порешить его, пустого!»
Мать расправу упредила —
увела в село на праздник.
Воротился сын оттуда,
не посмел войти он в избу,
за околицей слонялся,
прятался в кустах за полем,
мать нашла его в укрытье,
в самом дальнем огороде.
Сын ей кинулся на шею:
«Ой, родимая, голубка!
Лучше мне бежать отсюда,
лучше этот мир покинуть
и уйти в селенья Калмы,
на подворья Туонелы!
Страшное я вижу дома,
а в деревне-то страшнее!
Вурдалак стоит в воротах,
Оборотень у калитки,
в закоулке ждет Злосчастье,
у дверей Упырь уселся».
Поняла сыновню странность,
догадалась про страдальца,
что, родившись, испужался;
заплакала, не ругала,
с нежной лаской говорила:
«Что ж, поди, сынок-бедняжка,
отправляйся в ельник смерти,
в чащу темную усопших,
где лежит отец любимый,
спит в избе своей подземной,
где священные деревья
тихую ведут беседу
о покойных, об ушедших,
в вековой. ночи печальной».
Спрашивал отец в могиле:
«Что ты плачешь, гордость рода?»
«Я о том, родимый, плачу,
что леса меня не любят».
«Рощи песней успокоишь,
как отцы и деды прежде».
«Я о том, родимый, плачу,
что пути мне нет на море».
«Ахти жертвами задобришь,
как отцы и деды прежде».
«Я о том, родимый, плачу,
что с огнем мне не поладить».
«Заключи огонь в оковы,
как отцы и деды прежде».
Все рыдает гордость рода.
«Что ты плачешь, моя радость?»
Тут открыл он свое горе:
«Ох, отец, возьми меня ты,
забери в поместья Калмы,
с детства я остался странным,
от рожденья испужался,
ужасы повсюду вижу,
жизнь сама — всего ужасней».
Из могилы глас раздался,
долетел из Туонелы:
«Деды и отцы боялись —
все ж положенное жили.
Хоть пустынно жизни утро
вечер вечности пустынней.
Избы тесны в Туонеле,
узки под землею спальни,
ни луны здесь нет, ни солнца,
все один, один тоскуешь,
червь могильный стену точит,
точишь, гложешь сам себя ты
в этой скуке вековечной,
в тяжкой грусти и печали».
Сын из Туони вернулся,
воротился молчаливым
навсегда в родную избу;
в очаге огонь поправил,
по хозяйству стал работать,
иногда мурлыкал песню
про лешачек в темной чаще,
про русалок в синих водах;
он ходил и в лес, и в море,
ставил сети и капканы,
прожил весь свой век как надо
ни радуясь, ни печалясь,
дни нанизывал за днями,
будущие ли, былые,
хорошие ли, худые;
хорошие только помнил.

Перевод Э. Иоффе

Турса (Турсас) — мифологическое морское чудовище.

Пожога — при подсечном способе земледелия лес выжигали, а затем освобожденный участок засевали.

Ахти — бог моря, владыка морей

71