Стихотворение дня

поэтический календарь

Владимир Смоленский

6 августа 1901 года в станице Луганская родился Владимир Алексеевич Смоленский. Скончался 8 ноября 1961 года в Париже.

Стансы

Закрой глаза, в виденье сонном
Восстанет твой погибший дом —
Четыре белые колонны
Над розами и над прудом.

И ласточек крыла косые
В небесный ударяют щит,
А за балконом вся Россия,
Как ямб торжественный звучит.

Давно был этот дом построен,
Давно уже разрушен он,
Но, как всегда, высок и строен,
Отец выходит на балкон.

И зоркие глаза прищуря,
Без страха смотрит с высоты,
Как проступают там, в лазури,
Судьбы ужасные черты.

И чтоб ему прибавить силы,
И чтоб его поцеловать,
Из залы, или из могилы
Выходит улыбаясь мать.

И вот, стоят навеки вместе
Они среди своих полей,
И, как жених своей невесте,
Отец целует руку ей.

А рядом мальчик черноглазый
Прислушивается, к чему —
Не знает сам, и роза в вазе
Бессмертной кажется ему.

* * *

Ты в крови — а мне тебя не жаль,
Ты в огне, а я дрожу в ознобе…
Ты жила во лжи, труде и злобе,
Закаляла и сердца, и сталь.

Ты людей учила не жалеть
И своих детей не пожалела,
Ты почти что разлучилась петь,
Помнишь ли, как раньше райски пела?

Как же мне теперь с тобою быть,
С горькою моей к тебе любовью?
Вновь земля твоя набухла кровью,
Ран не счесть и горя не избыть.

Защищаясь сталью и хулой,
Бьёшься ты, кольцом огня объята,
Страшное сияние расплаты
Полыхает над твоей землёй.

Страшная расплата за грехи,
За насилие над человеком,
За удары по сомкнутым векам,
Вот за эти слёзы и стихи.

Мне тебя не жаль — гори, гори,
Задыхайся в черных клубах дыма —
— Знаю я, что ты неопалима,
Мать моя, любовь моя — умри!

Нет пощады, падай до конца,
Чтобы встать уже весь мир жалея,
Чтобы в мире не было светлее
Твоего небесного лица!

* * *

Т. С. Конюс

Никогда не услышишь… — И вдруг далеко, далеко,
Ближе, ближе, сначала чуть слышно, как дальнее эхо,
А потом, как ручей, что звенит между скал высоко,
А потом, как касанье к щеке драгоценного меха.

Еле слышно, но вот уже ближе и громче, и вот
Мир гремит, как оркестр, и, как ласточки, скрипки взлетают,
И орган, как гроза, и о счастии арфа поёт,
И вдали барабаны трагический ритм отбивают.

Всё печальней, всё выше, всё сладостней зовы трубы,
Тихо флейты запели, валторны, виолончели,
И волшебно легко распадается клетка судьбы
И душа в этих звуках летит, как орлица в метели.

И тогда, о, тогда… — Но уже утихает струна,
Глуше, дальше, как эхо, как сон, как погибшая слава —
Тишина. Пред тобою немеет глухая стена,
Над тобой потолок и в грошовом стакане отрава.

125

Саша Чёрный

5 августа 1932 года в Ле-Лаванду во Франции умер Александр Михайлович Гликберг (Саша Черный).

sasha-chyorniy

Воробей

Воробей мой, воробьишка!
Серый-юркий, словно мышка.
Глазки — бисер, лапки — врозь,
Лапки — боком, лапки — вкось…

Прыгай, прыгай, я не трону —
Видишь, хлебца накрошил…
Двинь-ка клювом в бок ворону,
Кто ее сюда просил?

Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка,
Так, вот так, еще чуть-чуть…
Ветер сыплет снегом, злюка,
И на спинку, и на грудь.

Подружись со мной, пичужка,
Будем вместе в доме жить,
Сядем рядышком под вьюшкой,
Будем азбуку учить…

Ближе, ну еще немножко…
Фурх! Удрал… Какой нахал!
Съел все зерна, съел все крошки
И спасиба не сказал.

1921

* * *

Ах, зачем нет Чехова на свете!
Сколько вздорных — пеших и верхом,
С багажом готовых междометий
Осаждало в Ялте милый дом…

День за днем толклись они, как крысы,
Словно он был мировой боксер.
Он шутил, смотрел на кипарисы
И прищурясь слушал скучный вздор.

Я б тайком пришел к нему иначе:
Если б жил он, — горькие мечты! —
Подошел бы я к решетке дачи
Посмотреть на милые черты.

А когда б он тихими шагами
Подошел случайно вдруг ко мне —
Я б, склонясь, закрыл лицо руками
И исчез в вечерней тишине.

1922

В угловом бистро

II. Чуткая душа

Сизо-дымчатый кот,
Равнодушно-ленивый скот, —
Толстая муфта с глазами русалки, —
Чинно и валко
Обошел всех, знакомых ему до ногтей,
Обычных гостей…
Соблюдая старинный обычай
Кошачьих приличий,
Обнюхал все каблуки,
Гетры, штаны и носки,
Потерся о все знакомые ноги…
И вдруг, свернувши с дороги,
Клубком по стене, —
Спираль волнистых движений, —
Повернулся ко мне
И прыгнул ко мне на колени.

Я подумал в припадке амбиции:
Конечно, по интуиции
Животное это
Во мне узнало поэта…
Кот понял, что я одинок,
Как кит в океане,
Что я засел в уголок,
Скрестив усталые длани,
Потому что мне тяжко…
Кот нежно ткнулся в рубашку, —
Хвост заходил, как лоза, —
И взглянул мне с тоскою в глаза…
«О друг мой! — склонясь над котом,
Шепнул я, краснея, —
Прости, что в душе я
Тебя обругал равнодушным скотом…»
Но кот, повернувши свой стан,
Вдруг мордой толкнулся в карман:
Там лежало полтавское сало в пакете.
Нет больше иллюзий на свете!

1932

* * *

На миг забыть — и вновь ты дома:
До неба — тучные скирды,
У риги — пыльная солома,
Дымятся дальние пруды;
Снижаясь, аист тянет к лугу,
Мужик коленом вздел подпругу, —
Все до пастушьей бороды,
Увы, так горестно знакомо!
И бор, замкнувший круг небес,
И за болотцем плеск речонки,
И голосистые девчонки,
С лукошком мчащиеся в лес…
Ряд новых изб вдаль вывел срубы,
Сады пестреют в тишине,
Печеным хлебом дышат трубы,
И Жучка дремлет на бревне.
А там под сливой, где белеют
Рубахи вздернутой бока, —
Смотри, под мышками алеют
Два кумачовых лоскутка!
Но как забыть? На облучке
Трясется ксендз с бадьей в охапке,
Перед крыльцом, склонясь к луке,
Гарцует стражник в желтой шапке;
Литовской речи плавный строй
Звенит забытою латынью…
На перекрестке за горой
Христос, распластанный над синью.
А там, у дремлющей опушки
Крестов немецких белый ряд, —
Здесь бой кипел, ревели пушки…
Одни живут — другие спят.

Очнись. Нет дома — ты один:
Чужая девочка сквозь тын
Смеется, хлопая в ладони.
В возах — раскормленные кони,
Пылят коровы, мчатся овцы,
Проходят с песнями литовцы —
И месяц, строгий и чужой,
Встает над дальнею межой…

1920

238

Руперт Брук

3 августа 1887 года родился Руперт Чоунер Брук. Умер от заражения крови 23 апреля 1915 на французском плавучем госпитале недалеко от острова Скирос.

rupert-brooke

Мир

Хвала Тебе, Господь, что нас призвал сейчас,
Застигнул наш расцвет и пробудил от сна,
Что твердой сделал длань, и острым сделал глаз,
И вдаль пустил, где чистота и глубина,
Избавив нас от мира немощных идей,
От утомленных дум без огонька в крови,
От непристойных песенок полулюдей,
От жуткой пустоты измызганной любви.

О, мы освобождение познали там,
Где нет ни горя, ни болезней, ни забот:
Все цело, кроме плоти, обращенной в прах.
Душевный мир ничто не сотрясает там:
Агония — и та закончится вот-вот.
Есть только смерть — наш худший друг и враг.

Мертвые

О, воструби, труба, над сонмом мертвецов!
Нет стариков в рядах последнего парада.
Смерть одарила нас куда богаче злата —
Они переместились в лучший из миров.

И там, наполнив кубок молодым вином,
Они отвергли бытия земную радость —
И праведность труда, и мудрости крылатость —
Бессмертье передав тем, кто придет потом.

О, воструби, труба, над сонмом мертвецов!
Они добыли нам и святость, и любовь,
Они нам возвратили доблести корону.

Когда величие воздвиглось на престол
И королевский дар любой из нас обрел,
Свое наследство мы вернули по закону.

Перевод Е. В. Лукина

Неизвестный солдат

А если я погибну, знай: в полях
Чужих найдешь английский уголок,
Где в ценной их земле — бесценный прах.
Он Англией взращён. Он всё, что смог,
Впитал. Её дорогами бродил,
Её цветы любимой как-то раз
Принёс. Благословение светил
и силу вод её обрел в свой час.

Знай: в этом сердце зла отныне нет.
Оно в веках трепещет, как скворец,
От Англии вдали, где быль — что небыль,
Храня её мечты, звучанье, свет,
И смех друзей, и нежность тех сердец,
Что мирно бьются под английским небом.

Перевод М. В. Фаликман

196