1 сентября родился Иннокентий Фёдорович Анненский (1855 — 1909).

* * *

Я на дне, я печальный обломок,
Надо мной зеленеет вода.
Из тяжёлых стеклянных потёмок
Нет путей никому, никуда…

Помню небо, зигзаги полёта,
Белый мрамор, под ним водоём,
Помню дым от струи водомёта
Весь изнизанный синим огнём…

Если ж верить тем шёпотам бреда,
Что томят мой постылый покой,
Там тоскует по мне Андромеда
С искалеченной белой рукой.

Вологда, 20 мая <1906>

Снег

Полюбил бы я зиму,
Да обуза тяжка…
От неё даже дыму
Не уйти в облака.

Эта резанность линий,
Этот грузный полёт,
Этот нищенски синий
И заплаканный лёд!

Но люблю ослабелый
От заоблачных нег —
То сверкающе белый,
То сиреневый снег…

И особенно талый,
Когда, выси открыв,
Он ложится усталый
На скользящий обрыв,

Точно ста́да в тумане
Непорочные сны —
На сомнительной грани
Всесожженья весны.

Чёрная весна

(Тает)

Под гулы меди — гробовой
Творился перенос,
И, жутко задран, восковой
Глядел из гроба нос.

Дыханья, что ли, он хотел
Туда, в пустую грудь?..
Последний снег был темно-бел,
И тяжек рыхлый путь,

И только изморозь, мутна,
На тление лилась,
Да тупо черная весна
Глядела в студень глаз —

С облезлых крыш, из бурых ям,
С позеленевших лиц.
А там, по мертвенным полям,
С разбухших крыльев птиц…

О люди! Тяжек жизни след
По рытвинам путей,
Но ничего печальней нет,
Как встреча двух смертей.

29 марта 1906, Тотьма

Петербург

Жёлтый пар петербургской зимы,
Жёлтый снег, облипающий плиты…
Я не знаю, где вы и где мы,
Только знаю, что крепко мы слиты.

Сочинил ли нас царский указ?
Потопить ли нас шведы забыли?
Вместо сказки в прошедшем у нас
Только камни да страшные были.

Только камни нам дал чародей,
Да Неву буро-жёлтого цвета,
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.

А что было у нас на земле,
Чем вознёсся орёл наш двуглавый,
В тёмных лаврах гигант на скале, —‎
Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи́ раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.

Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,
Ни мира́жей, ни слёз, ни улыбки…
Только камни из мёрзлых пустынь
Да сознанье проклятой ошибки.

Даже в мае, когда разлиты́
Белой ночи над волнами тени,
Там не чары весенней мечты,
Там отрава бесплодных хотений.

1909

Сегодня день рождения у Елены Элтанг.

пушкин trip

поэзиядолжнабытьglueпоэзиядолжнабытьvata
скосив зеницы на иглу мой спутник молвил виновато
не разрешать не утешать а клеить рукописи рваной
края и в мертвый рот дышать и хлопком забивая рану
облиться вишней дочерна и пересохнуть всей гортанью
и к малой помощи вина прибегнув выдрать состраданье

поэзия тебе должна? долженствованье неоплатно
когда пустившись в путь одна ты понимаешь что обратно
дороги нет но нет и дна — нет ада слышишь ариадна
твоих тесеев имена здесь украшают вход парадный
и то что держишь ты за нить о шелкопрядка бедолага
ни удержать ни удлинить а дальше чистая бумага

usque ad finem

Мне не по росту выдали тебя.
Ты мне велик, свободен, безразмерен,
но я молчу, вязанье теребя,
о мой язык, ты так в себе растерян,
что я вяжу, я — связь, я вязкость дня
тебе должна навязывать, иначе
чужим пальто ты свалишься с меня,
и я вяжу, так просто напортачить:
петля скользнет, погнется ли крючок,
и все не в лад, хоть тресни от досады,
а мне бы сладкий, быстрый язычок,
в котором нет ни опия, ни яду,
о как бы с ним мы жили без забот,
всё изведя постылое вязанье,
язык любя, язык пуская в ход
для экивоков, легких, как лобзанье,
для тех бесед, что заполночь, что всласть,
для тех, что под шато, сотерн, малагу,
когда б не эта сумрачная власть,
как поводок, без коего ни шагу,

о как бы я бесстыдно сорвалась

перебирать

Боли голова, поколе горят волоса.
В. Даль

перебирать неспелую бруснику
над деревянным дедовым лотком
cлыть вероникой но остыть и сникнуть
небесный волос спрятав под платком
перебирать приданым червоточным
как войлок молью траченных чулок
всей прошлогодней выморочной почты
цветущий почерк писарский и слог

того гляди торговец разноглазый
бог мелочей заявится во двор
перебирая перышки и стразы
прядя крутя галантный разговор
всучит на поднизь бисер негодящий
а приберет смеясь четвертачок
глаз янычарский светит как из чащи
и западает клавишей зрачок

* * *

дитя моё нас ожидает ад
нас не полюбят нас уже не любят
за то что мы с тобой шаман и бубен
харон и лодка конь и конокрад
с какого дня мы знаем: небеса —
наш прежний флигель малая морская
где вероника сушит волоса
над газовой конфоркой распуская
еще наверно токсово во мхах
где ты была ужиной королевой
и твой отец носил нас на руках
тебя на правой а меня на левой
с какого дна мы смотрим в эту синь
уверены что смотрят в нас оттуда
отец и дом и лодка и запруда?
но нету сил вглядеться нету сил

22 августа родился великий князь Константин Константинович Романов (1858 — 1915).

На Иматре

I

Ревет и клокочет стремнина седая
И хлещет о звонкий гранит,
И влагу мятежную, в бездны свергая,
Алмазною пылью дробит.

На берег скалистый влечет меня снова.
И любо, и страшно зараз:
Душа замирает, не вымолвить слова,
Не свесть очарованных глаз.

И блеск, и шипенье, и брызги, и грохот,
Иная краса каждый миг,
И бешеный вопль, и неистовый хохот
В победный сливаются клик.

Весь ужаса полный, внимая, гляжу я, —
И манит, и тянет к себе
Пучина, где воды, свирепо бушуя,
Кипят в вековечной борьбе.

10 мая 1890

II

Над пенистой, бурной пучиной
Стою на крутом берегу,
Мятежной любуюсь стремниной
И глаз оторвать не могу.

Нависшими стиснут скалами,
Клокочет поток и бурлит;
Сшибаются волны с волнами,
Дробясь о недвижный гранит.

И рвутся, и мечутся воды
Из камня гнетущих оков,
И молит немолчно свободы
Их вечный неистовый рев.

О, если б занять этой силы,
И твердости здесь почерпнуть,
Чтоб смело свершать до могилы
Неведомый жизненный путь;

Чтоб с совестью чистой и ясной,
С открытым и светлым челом
Пробиться до цели прекрасной
В бореньи с неправдой и злом.

5 августа 1907, Иматра

Гекзаметры

II

Счастье ж твоим голубям! Ты снова в дверях показалась
С пестрой корзиной в руках, зерном наполненной крупным.
Все встрепенулись они, все вдруг над тобой закружились,
Близко уселись к тебе и, нежно ласкаясь, воркуют,
Голуби всюду: в самой корзине над лакомым кормом,
Те на плечах у тебя доверчиво так приютились,
Эти у ног и клюют на пороге упавшие зерна.
О, не спешите вспорхнуть! Побудьте здесь, кроткие птицы!
Дайте завидовать мне вашей близости к деве прекрасной,
Дайте хоть издали мне на нее любоваться подоле.

22 июня 1888, Красное Село

* * *

Блаженны мы, когда идем
Отважно, твердою стопою
С неунывающей душою
Тернистым жизненным путем;

Когда лукавые сомненья
Не подрывают веры в нас,
Когда соблазна горький час
И неизбежные паденья

Нам не преграда на пути,
И мы, восстав, прах отряхая,
К вратам неведомого края
Готовы бодро вновь идти;

Когда не только дел и слова,
Но даже мыслей чистоту
Мы возведем на высоту,
Все отрешаясь от земного;

Когда к Создателю, как дым
Кадильный, возносясь душою,
Неутомимою борьбою
Себя самих мы победим.

1 августа 1907, Иматра