Стихотворение дня

поэтический календарь

Владимир Набоков

22 апреля родился Владимир Владимирович Набоков (1899 — 1977).

Крушение

В поля, под сумеречным сводом,
сквозь опрокинувшийся дым
прошли вагоны полным ходом
за паровозом огневым:

багажный — запертый, зловещий,
где сундуки на сундуках,
где обезумевшие вещи,
проснувшись, бухают впотьмах —

и четырех вагонов спальных
фанерой выложенный ряд,
и окна в молниях зеркальных
чредою беглою горят.

Там штору кожаную спустит
дремота, рано подоспев,
и чутко в стукотне и хрусте
отыщет правильный напев.

И кто не спит, тот глаз не сводит
с туманных впадин потолка,
где под сквозящей лампой ходит
кисть задвижного колпака.

Такая малость — винт некрепкий,
и вдруг под самой головой
чугун бегущий, обод цепкий
соскочит с рельсы роковой.

И вот по всей ночной равнине
стучит, как сердце, телеграф,
и люди мчатся на дрезине,
во мраке факелы подняв.

Такая жалость: ночь росиста,
а тут — обломки, пламя, стон…
Недаром дочке машиниста
приснилась насыпь, страшный сон:

там, завывая на изгибе,
стремилось сонмище колес,
и двое ангелов на гибель
громадный гнали паровоз.

И первый наблюдал за паром,
смеясь, переставлял рычаг,
сияя перистым пожаром,
в летучий вглядывался мрак.

Второй же, кочегар крылатый,
стальною чешуей блистал,
и уголь черною лопатой
он в жар без устали метал.

1925

83

Георгий Полонский

20 апреля родился Георгий Исидорович Полонский (1939 — 2001), автор сценариев к кинофильмам «Доживем до понедельника» и «Ключ без права передачи».

georgy-polonsky

* * *

Есть город-крепость со своим уставом —
Вторая Мекка и второй Париж…
Идёшь в субботу вечером усталый,
Берёшь такси и адрес говоришь.
Поскрипывают тёплые сиденья,
На счётчике кривляются рубли…
Тебя увозят в город сновидений
Под запахи гудрона и земли.

Граница.
Пост.
Затормозили с визгом.
И я, как новорожденный, дивлюсь:
Здесь требуют не метрику, не визу,
А три-четыре строчки наизусть.

А я молчу.
Ну что прочесть народу,
Пускающему в город по стихам?
Про эту одержимую породу
Слыхал, шофёр?
И я, брат, не слыхал…

Там вместо роз цветут венки сонетов,
Там незачем цитировать и красть,
Там все постановленья горсовета
Могли бы в хрестоматию попасть!

Не ради юбилея или Пасхи,
Не ради упований на чины —
Читаются поэмы без опаски,
В дыхании людей растворены!
Хотя оно, конечно, и красиво,
Но многие сбежали — не cмогли —
От этой окаянной и счастливой,
Чудаческой и горестной земли.

А я стою. Выдумываю опус.
В причастности к поэтам не клянусь.
Но пограничник спрашивает пропуск —
Всего четыре строчки наизусть.

Лицо мне сушит болдинская осень,
Звенящий ветер шастает в траве.
Шлагбаум.
Пост.
Береза на откосе.
И город в невесомой синеве…

1961

Письма

Роль писем что-то возросла!
А почему — не понимаю.
Одни газеты вынимаю —
И гасну. И плюю со зла!
«Друзья»… Всю зиму — ничего…
Да что мне в их привете беглом?
А доказательство того,
Что я живой на свете белом,
Что есть зачем и есть кому
Свой голос подавать во тьму!
Что ни в каких корыстных видах,
А просто так — как вдох и выдох —
Назло тоске, с надеждой в такт
Осуществляется Контакт!
Лишенный права переписки, —
Твой приговор безбожно строг!
Без малой весточки от близких
Как ты теперь дотянешь срок?!
Клочок бы с четырьмя словами —
И осветилась бы тюрьма!

В день получения письма
Я не умру. Я буду с вами.

1972

182

Николай Гумилёв

15 апреля 1886 года родился Николай Степанович Гумилёв. Казнен 26 августа 1921 года.

nikolay-gumilyov

Беатриче

II

В моих садах — цветы, в твоих — печаль.
Приди ко мне, прекрасною печалью
Заворожи, как дымчатой вуалью,
Моих садов мучительную даль.

Ты — лепесток иранских белых роз,
Войди сюда, в сады моих томлений,
Чтоб не было порывистых движений,
Чтоб музыка была пластичных поз,

Чтоб пронеслось с уступа на уступ
Задумчивое имя Беатриче
И чтоб не хор менад, а хор девичий
Пел красоту твоих печальных губ.

<1909>

Думы

Зачем они ко мне собрались, думы,
Как воры ночью в тихий мрак предместий?
Как коршуны, зловещи и угрюмы,
Зачем жестокой требовали мести?

Ушла надежда, и мечты бежали,
Глаза мои открылись от волненья,
И я читал на призрачной скрижали
Свои слова, дела и помышленья.

За то, что я спокойными очами
Смотрел на уплывающих к победам,
За то, что я горячими губами
Касался губ, которым грех неведом,

За то, что эти руки, эти пальцы
Не знали плуга, были слишком тонки,
За то, что песни, вечные скитальцы,
Томили только, горестны и звонки,

За всё теперь настало время мести.
Обманный, нежный храм слепцы разрушат,
И думы, воры в тишине предместий,
Как нищего во тьме, меня задушат.

<1908, 1918>

Мой час

Ещё не наступил рассвет,
Ни ночи нет, ни утра нет,
Ворона под моим окном
Спросонья шевелит крылом,
И в небе за звездой звезда
Истаивает навсегда.

Вот час, когда я всё могу:
Проникнуть помыслом к врагу
Беспомощному и на грудь
Кошмаром гривистым вскакнуть.
Иль в спальню девушки войти,
Куда лишь ангел знал пути,
И в сонной памяти её,
Лучом прорезав забытьё,
Запечатлеть свои черты,
Как символ высшей красоты.

Но тихо в мире, тихо так,
Что внятен осторожный шаг
Ночного зверя и полёт
Совы, кочевницы высот.
А где-то пляшет океан,
Над ним белёсый встал туман,
Как дым из трубки моряка,
Чей труп чуть виден из песка.
Передрассветный ветерок
Струится, весел и жесток,
Так странно весел, точно я,
Жесток — совсем судьба моя.

Чужая жизнь — на что она?
Свою я выпью ли до дна?
Пойму ль всей волею моей
Единый из земных стеблей?
Вы, спящие вокруг меня,
Вы, не встречающие дня,
За то, что пощадил я вас
И одиноко сжёг свой час,
Оставьте завтрашнюю тьму
Мне также встретить одному.

31 августа 1919

273