Сегодня день рождения у Юлия Черсановича Кима.

Ходят кони

Ходят кони над рекою,
Ищут кони водопоя,
А к речке не идут —
Больно берег крут.

Ни тропиночки убогой,
Ни ложбиночки пологой.
Как же коням быть?
Кони хочут пить.

Вот и прыгнул конь буланый
С этой кручи окаянной.
А синяя река
Больно глубока.

Ходят кони над рекою,
Ищут кони водопоя…

Посвящение А. Галичу

Сэкономил я на баночку одну,
Да не выдержал — глотнул, оставил треть.
И поехал в подмосковную Дубну́
Там на Галича хоть глазом посмотреть.

А Дубна — она, ох, не близенько,
А в Дубне одна только физика.
Никаких людей, словно по́мерли,
Никаких идей, только формулы.

Позитро́ны, фазотро́ны, купоро́с.
Разгребаю я всю эту дребедень.
А как кончился физический нанос, —
Вижу Галича с гитарой набекрень.

Он сидит себе, нога на́ ногу,
Будто «на губе», будто на́долго.
Ой, какая ж чушь, блажь которая
Человека вглубь запрото́рила.

А мне Галич отвечает: «Ты садись
Да пройди ты свою баночку до дна!
Я ведь сам сюда приехал на всю жисть
И не выеду отсюда ни хрена!

Чай, протоны всё тебе застили,
А ведь в них вся соль, в них всё счастие.
Только тут и жить для своих целе́й, —
И струна звенит, да и сам целей».

Я расстёгиваю свой комбинезон,
Достаю газетку — на, мол, посмотри.
В ней сообщение ТАСС:

«Переворот в Москве. Первый декрет новой власти:
назначение Александра Солженицына
главным цензором Советского Союза…»

Тут мы кинулись в попутный позитрон,
И в ЦДРИ. И там надулись, как хмыри.
А на утро радио говорит,
Что, мол, понапрасну шумит народ.
Это гады-физики на пари
Крутанули разик наоборот.

Мы переглянулися — и в Главлит.
А там всё по-прежнему, ну и ну!..
Мы сложились с Галичем на пять поллитр,
Сели без билета, — и айда в Дубну.

А Дубна, она, ох, не близенько,
А в Дубне одна только физика,
Только тут и жить для своих целе́й —
И струна звенит, да и сам целей.
Эйн, цвей, дрей!

<1968>

Скажи

Перед лицом тотальной лжи
В насквозь испуганной стране
Ты правду все-таки скажи,
Хотя бы собственной жене.
Конечно, если силы есть,
Ступай и всем скажи ее
(Но перед этим все же взвесь,
Чем разочтешься за нее).
А если в жизни только раз
Ты вскрикнул:
– Не могу молчать! —
И охнул, съежился, погас,
Зарекся вообще кричать, —
То знай:
Когда на небесах
Предъявишь ты, чего достиг,
Все перевесит на весах
Твой этот вырвавшийся крик.

Адвокатский вальс

Конечно, усилия тщетны
И им не вдолбить ничего:
Предметы для них безпредметны,
А белое просто черно.

Судье заодно с прокурором
Плевать на детальный разбор —
Им лишь бы прикрыть разговором
Готовый уже приговор.

Скорей всего, надобно просто
Просить представительный суд
Дать меньше по сто девяностой,
Чем то, что, конечно, дадут.

Откуда ж берётся охота,
Азарт, неподдельная страсть
Машинам доказывать что-то,
Властям корректировать власть?

Серьёзные взрослые судьи,
Седины, морщины, семья…
Какие же это орудья?
Такие же люди, как я!

Ведь правда моя очевидна,
Ведь белые нитки видать!
Ведь людям должно же быть стыдно
Таких же людей не понять!

Ой, правое русское слово —
Луч света в кромешной ночи!
И всё будет вечно хреново,
И всё же ты вечно звучи!

Хабанера

Ах, ну кто бы подумал, что любовь как война,
Где свое наступленье, своя оборона,
И отчаянный штурм, и глухая стена,
И коварный подкоп под барьер бастиона!
Ах, ну кто бы поверил, что любовь как недуг,
Когда сразу и жар, и озноб, и мученье!
Ни волшебных пилюль, ни лечебных наук,
А всего лишь три слова — но в них всё спасенье:
— Я люблю вас (и сердце прошло!)
— Я люблю вас (и враг отступает!)
— Я люблю вас!
И утро настанет,
И всё будет славно
И хорошо…

Всё хорошо?..
Всё хорошо…

0