6 августа 1901 года в станице Луганская родился Владимир Алексеевич Смоленский. Скончался 8 ноября 1961 года в Париже.

Стансы

Закрой глаза, в виденье сонном
Восстанет твой погибший дом —
Четыре белые колонны
Над розами и над прудом.

И ласточек крыла косые
В небесный ударяют щит,
А за балконом вся Россия,
Как ямб торжественный звучит.

Давно был этот дом построен,
Давно уже разрушен он,
Но, как всегда, высок и строен,
Отец выходит на балкон.

И зоркие глаза прищуря,
Без страха смотрит с высоты,
Как проступают там, в лазури,
Судьбы ужасные черты.

И чтоб ему прибавить силы,
И чтоб его поцеловать,
Из залы, или из могилы
Выходит улыбаясь мать.

И вот, стоят навеки вместе
Они среди своих полей,
И, как жених своей невесте,
Отец целует руку ей.

А рядом мальчик черноглазый
Прислушивается, к чему —
Не знает сам, и роза в вазе
Бессмертной кажется ему.

* * *

Ты в крови — а мне тебя не жаль,
Ты в огне, а я дрожу в ознобе…
Ты жила во лжи, труде и злобе,
Закаляла и сердца, и сталь.

Ты людей учила не жалеть
И своих детей не пожалела,
Ты почти что разлучилась петь,
Помнишь ли, как раньше райски пела?

Как же мне теперь с тобою быть,
С горькою моей к тебе любовью?
Вновь земля твоя набухла кровью,
Ран не счесть и горя не избыть.

Защищаясь сталью и хулой,
Бьёшься ты, кольцом огня объята,
Страшное сияние расплаты
Полыхает над твоей землёй.

Страшная расплата за грехи,
За насилие над человеком,
За удары по сомкнутым векам,
Вот за эти слёзы и стихи.

Мне тебя не жаль — гори, гори,
Задыхайся в черных клубах дыма —
— Знаю я, что ты неопалима,
Мать моя, любовь моя — умри!

Нет пощады, падай до конца,
Чтобы встать уже весь мир жалея,
Чтобы в мире не было светлее
Твоего небесного лица!

* * *

Т. С. Конюс

Никогда не услышишь… — И вдруг далеко, далеко,
Ближе, ближе, сначала чуть слышно, как дальнее эхо,
А потом, как ручей, что звенит между скал высоко,
А потом, как касанье к щеке драгоценного меха.

Еле слышно, но вот уже ближе и громче, и вот
Мир гремит, как оркестр, и, как ласточки, скрипки взлетают,
И орган, как гроза, и о счастии арфа поёт,
И вдали барабаны трагический ритм отбивают.

Всё печальней, всё выше, всё сладостней зовы трубы,
Тихо флейты запели, валторны, виолончели,
И волшебно легко распадается клетка судьбы
И душа в этих звуках летит, как орлица в метели.

И тогда, о, тогда… — Но уже утихает струна,
Глуше, дальше, как эхо, как сон, как погибшая слава —
Тишина. Пред тобою немеет глухая стена,
Над тобой потолок и в грошовом стакане отрава.

93