Стихотворение дня

поэтический календарь

Ольга Седакова

Сегодня день рождения у Ольги Александровны Седаковой.

«Неужели, Мария». Здесь и далее читает автор

* * *

Неужели, Мария, только рамы скрипят,
только стекла болят и трепещут?
Если это не сад —
разреши мне назад,
в тишину, где задуманы вещи.

Если это не сад, если рамы скрипят
оттого, что темней не бывает,
если это не тот заповеданный сад,
где голодные дети у яблонь сидят
и надкушенный плод забывают,

где не видно ветвей,
но дыханье темней
и надежней лекарство ночное…
Я не знаю, Мария, болезни моей.
Это сад мой стоит надо мною.

1973

«Путешествие волхвов».

Путешествие волхвов

I

Тот, кто ехал так долго и так вдалеке,
просыпаясь, и вновь засыпая, и снясь
жизнью маленькой, тающей на языке
и вникающей в нас, как последняя сласть,
как открытая связь
от черты на руке
до звезды в широчайшей небесной реке,

II

тот и знает, как цель убывает в пути
и растет накопленье бесценных примет,
как по узкому ходу в часах темноты
пробегает песком пересыпанный свет
и видения тысячи лет
из груди
выбегают, как воздух, и ждут впереди:

III

или некая книга во мраке цветном,
и сама — темнота, но удобна для глаз:
словно зренье, упавшее вместе с лучом,
наконец повзрослело, во тьме укрепясь,
и светясь
пробегает над древним письмом,
как по праздничным свечкам на древе густом;

IV

или зимняя степь представлялась одной
занавешенной спальней из темных зеркал,
где стоит скарлатина над детской тоской,
чтобы лампу на западе взгляд отыскал —
как кристалл,
преломлённый в слезах и цветной,
и у лампы сидят за работой ночной;

V

или, словно лицо приподняв над листом,
вещество открывало им весь произвол:
ясно зрящие камни с бессмертным зрачком
освещали подземного дерева ствол —
чтобы каждый прочел
о желанье своем —
но ни тайны, ни радости не было в нем.

VI

Было только молчанье и путь без конца.
Минералов и звезд перерытый ларец
им наскучил давно. Как лицо без лица,
их измучил в лицо им глядящий конец:
словно в груде колец
не нашарив кольца,
они шли уже прочь в окруженье конца.

VII

— О как сердце скучает, какая беда!
Ты, огонь положивший, как вещь меж вещей,
для чего меня вызвал и смотришь сюда?
Я не лучший из многого в бездне Твоей!
Пожалей
эту бедную жизнь! пожалей,
что она не любила себя никогда,
что звезда
нас несет и несет, как вода…

VIII

И они были там, где хотели всегда.

<1978>

Сон («Снится блудному сыну»).

Сон

Снится блудному сыну,
снится на смертном ложе,
как он уезжает из дома.

На нем веселое платье,
на руке прадедовский перстень.
Лошадь ему брат выводит.

Хорошо бывает рано утром:
за спиной гудят рожки́ и струны,
впереди еще лучше играют.

А собаки, слуги и служанки
у ворот собрались и смотрят,
желают счастливой дороги.

<1981>

145

Дана Сидерос

22 декабря был день рождения у Марии Викторовны Кустовской (Дана Сидерос).

* * *

А раньше-то в голове шептала тайга.
В земле чернильной спала гадюка,
в черничных зарослях кабарга.
Реки ледяной дуга, янтарные берега.
От уха до уха три дня шёл лось,
чтоб сбросить рога.

Теперь в голове ни сосен, ни мха, ни ив,
отсыревший жилой массив.
Свет мигает, сутулый ныряет в арку,
папироску не загасив.
Дым котельной в портвейном свете,
луны беспокойный взгляд.
Кочегары Саша и Витя
подбрасывают угля,
берегут, как письмо из дома,
зябкий каменный неуют.
Топят плохо, больше поют.

А раньше-то за грудиной пел океан,
в подводном кратере шарил кракен,
весёлый остров был вечно пьян.
Над рифом царили киты и скаты,
мы грелись в кафе на причале.
Так было раньше. Но и теперь
всё так, как было вначале:
те же мы набегались и сидят,
увлечённо смотрят закат,
мы помешивают в стаканах
тишину и арбузный свет.
Нам осталась пара минут.
Россыпь чёрных зёрен на горизонте —
чей-то флот.

А раньше-то в животе…
да брось,
ничего там не было, в животе.

Теперь там красные комья глины,
дробь засеял — и богатей:
дождь прольется, взойдут снаряды
всех диаметров и мастей.
В животе котёл,
а в котле козёл,
снова сросшийся из костей.
В животе неистово пляшет площадь,
вся, от умерших до детей.
В животе мы живём на границе рощи,
и у нас полон дом гостей.
В животе я ползу к тебе попрощаться
с ножом в животе.

В животе под корнями следы волков,
клубни боли, хвосты затей
и чего-то ещё —
не высмотришь в темноте.

Темнота плацкарта рассечена,
разобрана на бруски.
Мчим по левой руке, завтра въедем на
запястье правой руки.
А сейчас остановка сердце, и сосны
здесь пугающе высоки.

14 декабря 2017

* * *

Старый голем
с надтреснутым голосом
и облупленным жбаном —
говорит:
мы такой народ,
что поделаешь, не судьба нам
завести свой дом и щенка,
нянчить мелочь, гладить невесту.
Покачал безмозглую амфору —
ставь на место.

Говорит:
когда от меня останутся черепки,
их раздавят в крошку,
вмешают в глину, взятую у реки,
так я стану тарелкой, крынкой
или птицей на изразце.
Или вновь человеком,
вот как сейчас,
но без выбоин на лице.

Говорит, да, я слышал,
что можно вклеить фарфор,
но меня сотворил гончар,
а не бутафор,
меня оживило слово,
и оно же держит в рассудке,
даже если слышу вранье
которые сутки.

Ты такой же, как я,
терракотовый и неровный,
значит, где-то внутри есть текст,
поищи,
напряги нейроны.
Текст ворочается в грудине
и еще не истлел пока.
Только этим ты отличаешься
от горшка.

5 декабря 2015

* * *

А может, останемся?
спрашивает Толстяк,
вот просто зависнем на острове,
как обычные,
работать начнём, с моими боками бычьими
могу быть цистерна, тумба,
с водою бак.

Угу, зависнем, начнём,
говорит Малыш,
я выкрашусь в рыжий,
стану как рыба-клоун.
Нас будут встречать учтивым
низким поклоном.
Ты сам-то веришь во всё,
что тут говоришь?

Скажи ещё пожениться,
рожать петард,
выращивать хризантемы
огромные от радиации.
Твой рейс — до дождя в четверг,
попробуй остаться,
а мне никуда не деться.
Пора на старт.

10 апреля 2014

* * *

Третий раз тебе повторяю,
верни мне мать.
я вспорю твоё брюхо, напихаю камней и веток.

Рыба бьется, как рыба об лёд,
объясняет и так и этак,
но сдается и понимает, что проще дать.
Не отпустишь на волю старуху добром,
ну что ж —
брось под печь моё слово, спи себе на полатях.
Слышь, она придёт не одна, ты готов принять их?
Всех ли знаешь ты, недоумок, кого зовёшь?

Он врывается в избу,
рукавом утирая лоб,
вносит запах браги и пота — дух человечий.
И швыряет в подпечье косточки щучьей речи,
щучью песню мычит в теплый зев,
свиристит в хайло.

К ночи печка проснётся, застонет и задрожит,
отзываясь на странный стрёкот в далекой чаще:
и родит их — в золе и глине, слепых, молчащих —
одного за одним, дымящихся, как коржи.

Завизжат невестки, братья выкатятся, бранясь.

Первой встанет она,
или некто в её обличьи,
вскинув тощие руки, вертя головой по-птичьи,
выдыхая с кошмарным хрипом мальков и грязь.
За спиной отец — опалённая борода.
Следом старшие сёстры — беззубы, простоволосы.
И десятки других: все, как он, черны и курносы,
держат копья, кирки и клещи, серпы и косы.
Ходят, шарят ладонями, трогают всё без спроса,
кружат, мнутся, зудят, как осы,
скрежещут «дай”.

Он влезает на печку, спасаясь, как от реки,
от кишащих внизу голов, и локтей, и пальцев.
Печь срывают с помоста под хохот «пора купаться»
и выплескивают во двор, как мосол с водицей,
выбив дому родному и рёбра, и позвонки.

Поднимают на плечи, покачивая, несут,
подминая случайно встреченных на дороге.
Все: поеденные чумой,
порубленные в овраге,
изведенные голодом,
смолотые в остроге,
отравившиеся полынью,
угодившие в полынью.
Дура, просто верни мне мать.

Все шагают к царю —
немного потолковать.

20 февраля 2017

99

Леонид Филатов

24 декабря родился Леонид Алексеевич Филатов (1946 — 2003).

«Про Федота-стрельца» (отрывок). Читает автор

Про Федота-стрельца, удалого молодца

(Отрывок)

Скоморох-потешник

А царь с послом уже сидят за столом. Рядом — ты глянь-ка! — царевна да нянька. И все ждут от Феди обещанной снеди. Какая ж беседа без сытного обеда? А на столе пусто: морковь да капуста, укроп да петрушка — вот и вся пирушка. Гость скучает, ботфортой качает, дырки на скатерти изучает. Царь серчает, не замечает, как Федьку по матери величает. Вдруг — как с неба: каравай хлеба, икры бадейка, тушеная индейка, стерляжья уха, телячьи потроха — и такой вот пищи названий до тыщи! При эдакой снеди — как не быть беседе!..

Царь

Вызывает антирес
Ваш технический прогресс:
Как у вас там сеют брюкву —
С кожурою али без?..

Посол

Йес!

Царь

Вызывает антирес
Ваш питательный процесс:
Как у вас там пьют какаву —
С сахарином али без?..

Посол

Йес!

Царь

Вызывает антирес
И такой ишо разрез:
Как у вас там ходют бабы —
В панталонах али без?

Посол

Йес!

Нянька

Постеснялся хоть посла б!..
Аль совсем башкой ослаб?..
Где бы что ни говорили —
Все одно сведет на баб!

Царь

Ты опять в свою дуду?
Сдам в тюрьму, имей в виду!
Я ж не просто балабоню,
Я ж политику веду!

Девка эвон подросла,
А тоща, как полвесла!
Вот и мыслю, как бы выдать
Нашу кралю за посла!

Только надо пользы для
Завлекать его не зля —
Делать тонкие намеки
Невсурьез и издаля.

Нянька

Да за энтого посла
Даже я бы не пошла, —
Так и зыркает, подлюка,
Что бы стибрить со стола!

Он тебе все «Йес» да «йес»,
А меж тем все ест да ест.
Отвернись — он пол-Расеи
Заглотнет в один присест!

Царь

Али рот себе зашей,
Али выгоню взашей!
Ты и так мне распужала
Всех заморских атташей!

Даве был гишпанский гранд,
Уж и щеголь, уж и франт!
В кажном ухе по брильянту —
Чем тебе не вариянт?

Ты ж подстроила, чтоб гость
Ненароком сел на гвоздь,
А отседова у гостя —
Политическая злость!..

Нянька

Как же, помню!.. Энтот гранд
Был пожрать большой талант:
С головою влез в тарелку,
Аж заляпал жиром бант!

Что у гранда не спроси —
Он, как попка, — «си» да «си»,
Ну а сам все налегает
На селедку иваси!

Царь

Я за линию твою
На корню тебя сгною!
Я с тобою не шуткую,
Я сурьезно говорю!

Из Германии барон
Был хорош со всех сторон,
Дак и тут не утерпела —
Нанесла ему урон.

Кто ему на дно ковша
Бросил дохлого мыша?
Ты же форменный вредитель,
Окаянная душа!..

Нянька

Да уж энтот твой барон
Был потрескать недурен!
Сунь его в воронью стаю —
Отберет и у ворон.

С виду гордый — «я-а» да «я-а»,
А прожорлив, как свинья,
Дай солому — съест солому,
Чай, чужая, не своя!..

Царь

Ну, шпиенка, дай-то срок —
Упеку тебя в острог!
Так-то я мужик не злобный,
Но с вредителями строг.

Вот ответь мне — слов не трать!
Где царевне мужа брать?
Чай, сама, дурында, видишь —
Женихов у ей не рать!

Кабы здесь толпился полк —
В пререканьях был бы толк,
Ну а нет — хватай любого,
Будь он даже брянский волк!..

Царевна

Коли ты в Расее власть,
Дак и правь Расеей всласть,
А в мою судьбу не суйся
И в любовь мою не влазь!

В доме энтих атташе
По сту штук на этаже,
Мне от их одеколону
Аж не дышится уже!..

Царь

Коль любовь и вправду зла,
Дак полюбишь и посла.
А попутно мне поправишь
И торговые дела.

Я под энтот антирес
Сплавлю им пеньку и лес,
Вся обчественность согласна,
Только ты идешь вразрез!..

Царевна

Сколь бы ты не супил бровь —
Повторяю вновь и вновь:
Индивид имеет право
На слободную любовь!

Может, дело наконец
И дошло бы до колец, —
Кабы вдруг меня сосватал
Твой Федотушко-стрелец!..

Царь

Цыц, дуреха!.. Замолчи!..
Тесту место у печи!
Ну-ка, марш к себе в светлицу
И сольфеджию учи!

А проклятого стрельца,
Наглеца и подлеца,
Я плетьми да батогами
Враз отважу от дворца!..

1985

368