27 августа 1951 года родился Владимир Григорьевич Полетаев. Покончил с собой 30 апреля 1970 года.

* * *

Идет по городу зима,
звенят прозрачные трамваи.
Вот видишь: старые дома
на Переяславке ломают.

Они стоят и смотрят слепо
в январское пустое небо,
и пробивается во двор
из окон тихий разговор.

Шушукаются коридоры,
что вот разъехались жильцы,
что со дверей сошли запоры
и в воду канули концы.

А кто-то здесь кого-то встретил
и с кем-то был накоротке,
но это слышал только ветер,
который жил на чердаке.

* * *

Окно выходит на задворки,
на жестяные гаражи.
Учебник в почерневшей корке
на подоконнике лежит.

А дальше — желтые ограды,
подслеповатые дома,
и воробьи не в меру рады,
что вот кончается зима.

А ты молчишь, меня не слышишь,
едва страницы шевелишь,
и вдаль на облака и крыши,
за раму черную глядишь.

А там, гудками пробивая
окраинную благодать,
легла дорога окружная —
не развести, не разорвать.

Стихи о Народной воле

(Отрывок)

IV

Не приходите! Что вам до меня?
Цветы Голгофы: я вам не родня,
цветы Голгофы, красные причастья,
кровавящие детские запястья.
Не приходите! Я умру легко —
уткнусь кутенком Господу в ладони…
Горячий хлеб вздыхает глубоко,
молочница приносит молоко,
холодное, в серебряном бидоне,
а девочка на голубом балконе
считает звезды: три — четыре — пять…
Не приходите! Разве вам угнаться? —
Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать…
Не приходите! Дайте досчитать.

VI

Свобода, да, о вечная свобода,
свобода жить, свобода умирать,
и белый снег, какая благодать,
с январского повалит небосвода.

А там весна и грохот ледохода,
ручьям и рекам русла выбирать…
Потом страда — спины не разгибать…
Ржи золото, деревьев позолота —
все позади. Уже ноябрь дохнул.
Пригорки листьев вместо листопада,
пустых кустов колючая ограда,
деревьев голых черный караул
и первый снег. Раскрытая тетрадь
белым-бела, как смертная рубаха…
Свобода жить. Свобода жить без страха.
Без страха жить. Без страха умирать…

* * *

Ну, что ты? Видишь, мир господень
сегодня снова беззаботен,
а улицами — листопад,
а у него такие струны,
а у него такие струи
такую музыку струят.
А где-нибудь в Замоскворечье
найдется двор, найдется вечер,
глаза найдутся и слова,
смывающие все заботы.
Свет расплывется, голова
закружится… Но что ты? Что ты?

66