Сегодня день рождения у Александра Моисеевича Городницкого.

aleksandr-gorodnitskiy

«Красная стрела»

Чайная ложечка бьется со звоном по краю стакана.
Спит непробудно сосед, позабыв про ночную беседу.
Странные мысли мне в утренний час постоянно
В голову лезут, когда этим поездом еду.
Канули в прошлое Тверь и за ней Бологое.
От беспокойных раздумий ночных не найдешь панацеи.
Этот экспресс называют недаром «стрелою»:
Быстро летит и всегда долетает до цели.
Нет, не всегда, потому что нельзя возвратиться
В дом на Васильевском или хотя бы на Мойке.
В черном окне проступают знакомые лица,
Как в проявителе, и исчезают, нестойки.
Хмуры они и безмолвной полны укоризны.
Мимо окна световые проносятся пятна.
Не увязать эти две несложившихся жизни,
Сколько в ночи ни мечись, то туда, то обратно.
Не возместить понесенного сердцем урона,
Не возвратить дорогого вчерашнего мира.
Мимо конечного поезд проходит перрона
Без остановки и мимо проносится, мимо.

Коровы в Абхазии

Машины на горной дороге
По встречной ползут полосе.
Подобием статуй двурогих
Коровы стоят на шоссе.
Их морды скульптурны, как ростры,
Над крепью расставленных ног.
Широкие черные ноздри
Бензиновый ловят дымок.
Глаза их огромные сухи,
Бесстрастен незыблемый вид,
А овод, сидящий на ухе,
Вот-вот укусить норовит.
Величественные, как Боги,
Гуденью машин вопреки,
Застыли они, как пороги,
В стремительном жерле реки.
Не вздумай сигналить им трижды,
С дороги стараясь убрать, —
Стоит, неподвижна в подвижном,
Их парнокопытная рать.
Стоит над каймой голубою
В потоке асфальтовых рек,
Замедлить пытаясь собою
Безумного времени бег.

Прощание с трамваем

Прощай, трамвай, прошла твоя пора.
Ты вровень стал с ненужными вещами.
Тебе вчера лишь оды посвящали,
А нынче выгоняют со двора.
Прощай, трамвай, не надо лишних слов.
Ты в прошлое ушел. Не на тебе ли
Сквозь питерские черные метели
Летел навстречу смерти Гумилев?
На рубеже изменчивых времен
Не ты ли вызывал в сердцах стесненных
Церквей, большевиками разоренных,
Из детства возвращенный перезвон?
В блокадные лихие времена,
Будя людей неугомонным звоном,
Внушал ты горожанам истощенным, —
Мы победим, и кончится война.
Прощай, трамвай, тебе уж не звенеть
По площадям и набережным старым.
Тебя автобус не заменит впредь,
Бензиновым чадящий перегаром.
Забуду ли мальчишеских времен
Былой азарт? По островам зеленым
Ты двигался к футбольным стадионам,
Обвешанный людьми со всех сторон.
В далекие студенческие дни
Ты неизменно доставлял нас к цели,
Через дожди, туманы и метели
Светили разноцветные огни.
Теперь к поре не возвратишься той,
Когда во тьму мы вглядывались зорко,
Где шла зеленоглазая “семерка”
И желтоглазый шел “двадцать шестой”.
Прощай, трамвай, ты устарел давно.
С тобою завтра встретимся едва ли.
Те парки, где трамваи ночевали,
Распроданы теперь под казино.
Прощай, трамвай, скорее уезжай.
Твой звон я не услышу спозаранку.
Ты вытеснен сегодня за Гражданку,
За Купчино, за Охту, за Можай.
Прощай трамвай, судьба твоя темна.
Мы оба — уходящие натуры,
Два персонажа той литературы,
Которая сегодня не нужна.

36