7 сентября родилась Надежда Августиновна Надеждина (1905 — 1992).

* * *

Кажется мне, кажется,
Что он, дурак, не отважится,
Так по губам только мажется…
Но, уж если отважится,
То нипочем не отвяжется.
Кажется мне, кажется.

Этапная

— Кто на этап? На обыск мешок!
— Что там в мешке? — Зубной порошок,
Хлеб, барахло, махорки немножко,
Ну и своя деревянная ложка.
Вилка и нож не про нашу честь,
Этой ложкой нам кашу есть,
Этой ложкой горе хлебать,
Срок отбывать, по этапам шагать.
Сколько нам стоит такая дорожка —
Знает она, деревянная ложка.
— Кто на этап? На обыск мешок!
— Вот он. Порите хоть каждый шов,
Лезьте руками на самое дно,
Хлеб и махорку смешайте в одно.
Вам не увидеть, вам не понять,
Чем тяжела нам этапная кладь.
В этом потертом мешке лежит
Наша нелепо отнятая жизнь,
То, что мы сделать могли бы за годы,
Если бы нас не лишили свободы.
То, что додумать мы не успели,
Недосказали и недопели,
Недоучили, недочитали,
Недорастили, недомечтали,
Недооткрыли, недогранили,
Недодышали, недолюбили.
Нам этот груз сердце прожег…
— Кто на этап? На обыск мешок!

Неизвестному солдату

Застрелился молодой конвойный.
Пулевая рана на виске.
Будет ли лежать ему спокойно
В нашем мерзлом лагерном песке?
Что ночами думал он, терзаясь,
Почему не мог он службу несть,
Нам не скажут. Но теперь мы знаем —
И среди конвойных люди есть.

Ночные шорохи

О них говорят грубо,
Им приговор один,
Тем, кто целует в губы
Подруг, как целуют мужчин.
И мне — не вырвать же уши! —
Глухому завидуя пню,
И мне приходится слушать
В бараке их воркотню.
Знать, так уж плоть доконала,
Так душу загрызла тоска,
Что чья бы рука не ласкала,
Лишь бы ласкала рука.
Им тыкали в грудь лопаткой,
Считая пятерки в строю,
Они волокли по этапам
Проклятую юность свою.
И ты, не бывший в их шкуре,
Заткнись, замолчи, застынь,
Оставлена гордость в БУРе,
Утерян на обыске стыд.
Легко быть чистым и добрым,
Пока не попал на дно.
Тем, что у них всё отобрано,
Тем всё и разрешено.
Да, лагерный срок не вечен.
Но где им найдется дом?
И вряд ли птенец искалеченный
Способен построить гнездо.
Ночами, слушая шорох
(В бараке полутемно),
Я плачу о детях, которым
Родиться не суждено.

132