Сегодня день рождения Олега Александровича Юрьева (1959 — 2018).

Простодушные строки

Собора сиротские кости.
Громоздкие, легкие купы.
И сора продрогшие горсти
Взирают в зеленые лупы.

Над вашею крышей блестящей
Зимы голубиное тело —
Над рынком, торговою чащей
(И лето ей пальцев не грело),

Над парком — зиянием светлым
Проточенных легких развалин
(И реки сокрыли под ветром
Блистанье своих готовален),

Над светлым зрачком пешехода,
Над сором калошных замочков,
Над зябнущим сердцем завода,
Над хором древесных сыночков,

Чье время, что пело громоздко,
Толпою туда полетело,
Откуда, с льдяного подмостка,
Спешит голубиное тело,

Спешит голубиное тело.

Спешит голубиное тело.

1981

* * *

Во мгле хрипят червивые цыгане
И нашатырно пахнет от мездры.
Заросшими веревкой утюгами
Переступают мертвые одры.
Трещат огни холерного обоза,
Визжит петух в селении на дне.

Не та дорога и не эта роза
— Не от меня. Не я. И не ко мне —

По узким кромкам складчатого мрака
Под уголки обугленных ворот
Кружат коней цыганка и собака —
Всегда наверх и никогда вперед.

Мне табаку до осени не хватит.
Я не хочу их сладкого вина.

Альфонс ложится под короткий катет.
— Не та дорога — и не та луна —

1994

Письмо с моря, июль 2000 г., отрывки

…когда распоротый туман
набухнет, точно две сирени,
скользнет по яхтам и домам
стрела в горящем опереньи,
и вспыхнет башня на скале
— во мглы слабеющем растворе —
для всех заблудших на земле,
для всех блуждающих на море,
и бросится с востока на
закат, незнамо кем влекома,
внезапная голубизна
у окаема окоема.

…тогда, сквозь минные поля,
расплавленные в датских шхерах,
всплывут четыре корабля
расстрелянных. Четыре — серых.
Сирена закричит во мгле
о смертном, о последнем горе —
для всех заблудших на земле,
для всех блуждающих на море,
для тусклых башенных огней,
стрелой погашенных каленой,
что на восток, в страну теней,
идут кильватерной колонной.

…но что останется от них?
— aлмазной стрелки взмах и промах,
молчание проклятых книг
и грохот волн на волноломах —

2000