Стихотворение дня

поэтический календарь

Александр Блок

28 ноября родился Александр Александрович Блок (1880 — 1921).

На островах

Вновь оснежённые колонны,
Елагин мост и два огня.
И голос женщины влюбленный.
И хруст песка и храп коня.

Две тени, слитых в поцелуе,
Летят у полости саней.
Но не таясь и не ревнуя,
Я с этой новой — с пленной — с ней.

Да, есть печальная услада
В том, что любовь пройдет, как снег.
О, разве, разве клясться надо
В старинной верности навек?

Нет, я не первую ласкаю
И в строгой четкости моей
Уже в покорность не играю
И царств не требую у ней.

Нет, с постоянством геометра
Я числю каждый раз без слов
Мосты, часовню, резкость ветра,
Безлюдность низких островов.

Я чту обряд: легко заправить
Медвежью полость на лету,
И, тонкий стан обняв, лукавить,
И мчаться в снег и темноту.

И помнить узкие ботинки,
Влюбляясь в хладные меха…
Ведь грудь моя на поединке
Не встретит шпаги жениха…

Ведь со свечой в тревоге давней
Ее не ждет у двери мать…
Ведь бедный муж за плотной ставней
Ее не станет ревновать…

Чем ночь прошедшая сияла,
Чем настоящая зовет,
Всё только — продолженье бала,
Из света в сумрак переход…

22 ноября 1909

Последнее напутствие

Боль проходит понемногу,
Не навек она дана.
Есть конец мятежным стонам.
Злую муку и тревогу
Побеждает тишина.

Ты смежил больные вежды,
Ты не ждешь — она вошла.
Вот она — с хрустальным звоном
Преисполнила надежды,
Светлым кругом обвела.

Слышишь ты сквозь боль мучений,
Точно друг твой, старый друг,
Тронул сердце нежной скрипкой?
Точно легких сновидений
Быстрый рой домчался вдруг?

Это — легкий образ рая,
Это — милая твоя.
Ляг на смертный одр с улыбкой,
Тихо грезить, замыкая
Круг постылый бытия.

Протянуться без желаний,
Улыбнуться навсегда,
Чтоб в последний раз проплыли
Мимо, сонно, как в тумане,
Люди, зданья, города…

Чтобы звуки, чуть тревожа
Легкой музыкой земли,
Прозвучали, потомили
Над последним миром ложа
И в иное увлекли…

Лесть, коварство, слава, злато —
Мимо, мимо, навсегда…
Человеческая тупость —
Всё, что мучило когда-то,
Забавляло иногда…

И опять — коварство, слава,
Злато, лесть, всему венец —
Человеческая глупость,
Безысходна, величава,
Бесконечна… Что ж, конец?

Нет… еще леса, поляны,
И проселки, и шоссе,
Наша русская дорога,
Наши русские туманы,
Наши шелесты в овсе…

А когда пройдет всё мимо,
Чем тревожила земля,
Та, кого любил ты много,
Поведет рукой любимой
В Елисейские поля.

14 мая 1914

* * *

3. Н. Гиппиус

Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы — дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего.

Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы —
Кровавый отсвет в лицах есть.

Есть немота — то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах, восторженных когда-то,
Есть роковая пустота.

И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронье, —
Те, кто достойней, Боже, Боже,
Да узрят царствие твое!

8 сентября 1914

* * *

О, я хочу безумно жить:
Всё сущее — увековечить,
Безличное — вочеловечить,
Несбывшееся — воплотить!

Пусть душит жизни сон тяжелый,
Пусть задыхаюсь в этом сне, —
Быть может, юноша весёлый
В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство — разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь — дитя добра и света,
Он весь — свободы торжество!

5 февраля 1914

136

Борис Гребенщиков

Сегодня день рождения у Бориса Борисовича Гребенщикова.

«Московская Октябрьская». Исполняет автор

Московская Октябрьская

Вперед, вперед, плешивые стада;
Дети полка и внуки саркофага —
Сплотимся гордо вкруг родного флага,
И пусть кипит утекшая вода.

Застыл чугун над буйной головой,
Упал в бурьян корабль без капитана…
Ну, что ж ты спишь — проснись, проснись, охрана;
А то мне в душу влезет половой.

Сошел на нет всегда бухой отряд
И, как на грех, разведка перемерла;
Покрылись мхом штыки, болты и сверла —
А в небе бабы голые летят.

На их грудях блестит французский крем;
Они снуют с бесстыдством крокодила…
Гори, гори, мое паникадило,
А то они склюют меня совсем.

* * *

Науки юношей питают,
Но каждый юнош — как питон,
И он с земли своей слетает,
Надев на голову бидон.

На нем висят одежды песьи;
Светлее солнца самого,
Он гордо реет в поднебесьи,
Совсем не зная ничего.

Под ним река, над нею — древо,
Там рыбы падают на дно.
А меж кустами бродит дева,
И все, что есть, у ней видно.

И он в порыве юной страсти
Летит на деву свысока,
Кричит и рвет ее на части,
И мнет за нежные бока.

Пройдет зима, настанет лето,
И станет все ему не то;
Грозит он деве пистолетом,
И все спешит надеть пальто.

Прощай, злодей, венец природы;
Грызи зубами провода;
Тебе младенческой свободы
Не видеть больше никогда.

«Кострома».

Кострома Mon Amour

Мне не нужно победы, не нужно венца;
Мне не нужно губ ведьмы, чтоб дойти до конца.
Мне б весеннюю сладость да жизнь без вранья:
Ох, Самара, сестра моя…

Как по райскому саду ходят злые стада;
Ох измена-засада, да святая вода…
Наотмашь по сердцу, светлым лебедем в кровь,
А на горке — Владимир,
А под горкой Покров…

Бьется солнце о тучи над моей головой.
Я, наверно, везучий, раз до сих пор живой;
А над рекой кричит птица, ждет милого дружка —
А здесь белые стены да седая тоска.

Что ж я пьян, как архангел с картонной трубой;
Как на черном — так чистый, как на белом — рябой;
А вверху летит летчик, беспристрастен и хмур…
Ох, Самара, сестра моя;
Кострома, мон амур…

Я бы жил себе трезво, я бы жил не спеша —
Только хочет на волю живая душа;
Сарынью на кичку — разогнать эту смурь…
Ох, Самара, сестра моя;
Кострома, мон амур.

Мне не нужно награды, не нужно венца,
Только стыдно всем стадом прямо в царство Отца;
Мне б резную калитку, кружевной абажур…
Ох, Самара, сестра моя;
Кострома, мон амур…

«Дубровский».

Дубровский

Когда в лихие года пахнет народной бедой,
Тогда в полуночный час, тихий, неброский,
Из лесу выходит старик, а глядишь — он совсем не старик,
А напротив, совсем молодой красавец Дубровский.

Проснись, моя Кострома, не спи, Саратов и Тверь,
Не век же нам мыкать беду и плакать о хлебе,
Дубровский берет ероплан, Дубровский взлетает наверх,
И летает над грешной землей, и пишет на небе —

«Не плачь, Маша, я здесь;
Не плачь, солнце взойдет;
Не прячь от Бога глаза,
А то как он найдет нас?
Небесный град Иерусалим
Горит сквозь холод и лед,
И вот он стоит вокруг нас,
И ждет нас, и ждет нас…»

Он бросил свой щит и свой меч, швырнул в канаву наган,
Он понял, что некому мстить, и радостно дышит,
В тяжелый для Родины час над нами летит его ероплан —
Красивый как иконостас, и пишет, и пишет —

«Не плачь, Маша, я здесь;
Не плачь, солнце взойдет;
Не прячь от Бога глаза,
А то как он найдет нас?
Небесный град Иерусалим
Горит сквозь холод и лед,
И вот он стоит вокруг нас,
И ждет нас, ждет нас».

77

Алексей Апухтин

27 ноября родился Алексей Николаевич Апухтин (1840 — 1893).

* * *

Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые…
Ночи, последним огнем озаренные,
Осени мертвой цветы запоздалые!

Пусть даже время рукой беспощадною
Мне указало, что было в вас ложного,
Все же лечу я к вам памятью жадною,
В прошлом ответа ищу невозможного…

Вкрадчивым шепотом вы заглушаете
Звуки дневные, несносные, шумные…
В тихую ночь вы мой сон отгоняете,
Ночи бессонные, ночи безумные!

1876

57