24 июля 1909 года родился Николай Павлович Гронский. При невыясненных обстоятельствах был сбит поездом парижского метро утром 21 ноября 1934 года.

Из поэмы «Сион и Синай»

Горное утро

В. Д.

Шатрами гордости,
Снегами нежности
Час горной бодрости,
Час горной свежести

Течет долинами,
Струясь прохладами,
Клубясь сединами
Над водопадами.

Долины синие,
Туманы белые,
Снега, как скинии —
— Дерзайте, смелые! —

Сон смутный утренний,
Глаза голублены
Руками смуглыми
Моей возлюбленной.

И сны и волосы
Мы ночью спутали.
— Вставай-ка, молодость,
В угоду юности.

Любовь — до завтрего,
Стихи — до вечера,
Мы нынче празднуем
Снега и глетчеры.

Мы нынче равные,
Одеждой схожие,
И горной славою
И смуглой кожею.

К тревоге глаз Твоих
Я стал безжалостным
В шелках опасности,
В ремнях усталости.

Дыханью гордости
Легко над безднами
В час горной бодрости,
В час горной свежести.

Скал искушения,
Бесплодность райская…
Песнь восхождения,
Стихи синайские.

1932, Bellevue-Allemont

Авиатор

IX

Как стилосом! — не воск, — гранит, довольно.
Изжито, óтжито, — не зажило, — прощай.
Такая боль, что мне уже не больно,
Как мертвому, — отчаль моя печаль.

Как мертвому, как стертому с скрижали.
Как смертному с бессмертною душой
Расставшемуся. Остаются дали,
Сердечный стук, моторов перебой.

Ревнитель скорости, — не отмечает счётчик
Падений сердца, — замирающая трель.
Пусть помнит в небе каждый, каждый летчик,
Что мать его осталась на земле.

В пустыне сердца нет. Тебе, наследник,
Звук слова женщина изгнать, изъять, не знать.
Быть может ангелы и только в час последний:
«Есть слово женщина и это значит — мать.»

1932

Михаил Черниговский и Александр Невский

8.

Глядится черными очами
Кругом вода лесных болот.
Там колдуны над мертвецами
Творят по елям черных ход.

Не слышно звону, — за лесами
Вороний грай да топоры,
И прижимает князь перстами
К груди зашитые Дары.

Из хвойных стран великолепий,
Зубчатый оставляя бор,
Он выехал, — открылись степи:
Из края в край, простор в простор.

Свершайтесь, огненные чары,
Гори, заката полоса.
По степи стелются пожары,
Горят на севере леса.

И едет он по степи дикой,
Счёт потеряв ночам и дням,
И кажет ночью путь великий
Звезда по древним ковылям.

Раз было к ночи: будто плачет
Земля, — не близко ль ханский стан?
Вот замер конь, храпит и скачет,
И выезжает на курган.

От голой головы кургана,
Как море, ширилась пред ним
Орда татар и ставка хана
И над Ордой великий дым.

И над Ордою Золотою,
Как некий взор, заката луч
Пронзал священною стрелою
Драконов потемневших туч.

Meudon 1933-34, Париж