Сегодня день рождения у Олега Никитьевича Хлебникова.

oleg-khlebnikov

* * *

Четвертая четверть, когда впереди только теплый,
распахнутый мир до небес.
Экзамены сдать, заплатить за разбитые стекла
и — сразу на речку и в лес.

И — носом в траву и в прохладно-прозрачную воду…
Вот тут и учиться всему.
Четвертая четверть, сулящая даль и свободу,
лучами пробитую тьму.

Но в этой последней — в той четверти, что остается, —
придется еще покорпеть.
Ну, чтоб не остаться на осень, когда уже солнце
не в силах оставшихся греть.

* * *

Тучна египетская ночь.
Стоит в пустыне пирамидой.
И видел я — она точь-в-точь
нагромождалась над Тавридой.

Над бледной родиной моей
сливалась с дымом и гудками.
И над Европой рой огней
лепился к ней, но падал в камни

и разбивался. Эта тьма —
египетское наказанье!
Полны вселенной закрома
лишь ею. Мы едим глазами

ее десятки тысяч лет —
земные звери, люди, птицы…
В ней можно только раствориться
или, оставив темный свет,
сгореть и сладким дымом взвиться
туда, где даже ночи нет.

* * *

Ю. Л.

Все обрывается раньше, чем я успеваю подумать.
Сколько уже этих рваных краев, этих нитей,
некогда звонких, как струны, — ни тронуть, ни дунуть,
чтоб не откликнулась музыка где-то в зените.

Нынче в кладовке души эти нити — клубками,
трещины ловко прошли между мною и — нами.

А между тем мне бы сесть в этот транспорт районный,
в тот городской, по утрам голубой и веселый
чешский трамвай — желто-красный и ярко-зеленый, —
и посетить ваш последний московский поселок.

Мне б только сесть и культурно доехать, а дальше
не было б здесь ни дежурного смеха, ни фальши.

Я бы пришел, ну а вы бы поставили стопку,
мы б наши мненья легко превратили в сомненья
и, без сомненья, подбросили в древнюю топку
новых дровишек — да будет огонь, а не тленье!

О сослагательное — в никуда — наклоненье!..

24