Сегодня день рождения у Ларисы Сайриновны Йоонас.

* * *

что позади — сырое знамя
полки полегшие за нами
пятнистый фон последних стен
мой брат где были наши ясли
и что бы с нами было если
но мы явились не за тем

дары печальные не пали
не серебро на одеяле
не ладан с миррой черт возьми
а солнца темные ладони
из неоплавленной латуни
и неба прочерк за дверьми

слова как полые бутыли
трофеи призрачных баталий
не тех не тех зачем кляня
твои безумные фонтаны
твои межзвездные фотоны
толкали в спину не меня

я не пойму что значит предан
и с кем твои делили предки
хлеба и рыбы серебро
что мне досталось только ветер
что одиночеством и смертью
колол под сломанным ребром

не отмотаешь кинопленку
иди куда захочешь пленник
еще не кончилось кино
твой тонкий крик безумней эха
и рот не вылеплен для смеха
но смейся брате все равно

* * *

Звук дерева, отъятый канифолью,
стекает вниз, опустошает тело,
пролита медь на олово щеки.
Добавь литавр — и голос колокольный,
расплавленный — оранжевый и белый
звучит во мне, качая потолки.
С пернатой люстры сыплются соцветья,
пылает кровь, панбархат и кокарды,
лорнеты множат окна и очки.
Летит Жизель на мель, на боль, на ветер,
Но дирижёр разбрасывает карты —
их музыканты ловят на смычки,
подбрасывая, как эквилибристы,
жонглируют — но реквизит не бьётся,
привязанный к кобыльему хвосту,
он делит мир на чистых и нечистых.
Мы все плывём — и музыка нам лоцман,
и глухота не верит в немоту.

«Мой странный век живущий впопыхах». Читает автор

* * *

1.

мой странный век живущий впопыхах,
с антеннами порезов на руках
сиротское наследство восковое
кормилица и плачет и поет
и водку пьет но это все пройдет
дай различить которое живое

как обустроить ветхое жилье
опять тряпье дреколье и ворье
и улица как площадь вечевая
выходишь утром бьется под рукой
не заглушить ни криком ни тоской
а молчаливым стол не накрывают

как прорастает кожа в орденах
покойники вещают на стенах
и дурачье внимает неустанно
помазанник усатый и слепой
безумный голубь бьется над толпой
и сладкий дым плывет из туркестана

2.

не может быть мы что-то пропустили
когда красиво ели тяжко пили
вповалку спали судоржно дыша
держали время и оно не сбилось
чуть-чуть поистаскалось износилось
чесотка золотуха и парша

мордасти-страсти гусли расписные,
и ездовые заднеприводные
наддай судьба поддай еще парку
качается треска в текучем дыме
горчит еда и водка молча стынет
и каменеют кони на скаку

вот мальчики готовые на завтрак
с кольцом в носу идущие на запах
отечество и поит и палит
кому дрова обратно только дроги
слепой ведет безруких и безногих
и глаукомным оком шевелит