29 мая родился Тихон Васильевич Чурилин (1885 — 1946).

Песнь псов

Под вой осени,
Под гром голода,
Забудем как утро русское молодо,
Заутро ужасом будем скошены.
Вот двое псов —
Воют по восемь часов в истошь голосов.
Не поможет засов
От острых голодных басов.
— Два
Пса:
Косая,
Голован.

— Рьян, рьян, рьян я, зол, гол.
— Люта, люта, люта я, зла, зла, зла.
Зол
Лай —
Край
Всех зол.

Под вой ветра,
Под гром и хоры погромные голода,
Третия резкая песнь — взыв серебряный сеттера
Из сердца, которое молодо.

Январь 1918

Портрет

Изборождён не бороною,
Не плугом — трактором страстей,
Под бывшей сине-вороною
Волос вершиной — лоб чистей
И краше лба красавца Гете.
Лицо же грубо и темно,
Топорных рук с клише в газете
Злой оттиск, толстый, как бревно.

Лишь уши зодчий, как Растрелли,
Построив кружевом, — забыл
На голове, достойной тела,
А нос картофелиной вбил.
Спеша, он досутулил спину.
Ни роста не прибавил тут,
Ни мощности он Феба сыну.
Пусть уши антикой цветут!

Крадясь, выкрадывает старость
Волос слепительную синь,
А мозга солнечная ярость
Всё кружит сердце, Фебов сын.

И светятся виски седые,
Как зайчики двух зимних солнц,
Глаза же — солнца молодые,
Реальнейшая явь, не сон.

1939

Отчего такой мороз?

Свиреп, рассвирипел ещё как
Мороз и заскорузил щёки.
Дерёт, дерёт по коже щёткой,
А по носу — щёлк, щёлк, щёлк — щёлкает!
Мороз пылает — он не старец,
Он наш советский раскрасавец!
Людей по-нашему бодрит,
Лишь нос и щёки три, три, три!!
Он ветром северным «Седову»
Помог с братком обняться поздорову.
Ну, тут все выпили по малу,
Морозу ж капли не попало.
Всё по усам и растеклось
И превратилось во стекло.
Ну, тут мороз рассвирепелся,
Пары наддал и в холку въелся.
Да как пошёл щелкать по носу
И капитану, и матросу,
И гражданину СССР,
И мне, поэту, например.
Щелкал, щелкал, устал — и бросил.
А слёзы наши — заморозил.
Но это пиру не помеха:
Мы все и плакали от смеха.

1939

Марина Цветаева

* * *

Не сегодня-завтра растает снег.
Ты лежишь один под огромной шубой.
Пожалеть тебя, у тебя навек
Пересохли губы.

Тяжело ступаешь и трудно пьёшь,
И торопится от тебя прохожий.
Не в таких ли пальцах садовый нож
Зажимал Рогожин?

А глаза, глаза на лице твоём —
Два обугленных прошлолетних круга!
Видно, отроком в невесёлый дом
Завела подруга.

Далеко — в ночи — по асфальту — трость,
Двери настежь — в ночь — под ударом ветра…
Заходи — гряди! — нежеланный гость
В мой покой пресветлый.

4 марта 1916