18 апреля 1965 года родился Андрей Владимирович Ширяев. Покончил с собой 18 октября 2013 года.

* * *

Три истины: огонь, вода и глина.
Гончарный круг. Весь август у порога
темнела перезрелая малина
и тоже принимала форму Бога.

Я слышал музыку. В привычном гаме
и топоте на школьных переменах
звучали голоса за облаками
каких-то духовых, каких-то медных.

Не зная обо мне ни сном, ни духом,
вода в природе двигалась кругами
весь век, пока я становился слухом
и круг вокруг оси вращал ногами.

Я слушал так, что только и осталось
стать нему и не тяготиться этим,
и, сознавая собственную малость,
влюбляться в женщин, улыбаться детям,

наследуя небесному гобою,
в круговорот идти водою пленной
и, возвращаясь, заполнять собою
случайные неровности Вселенной.

Имя мира

5

Для тебя этот год будет годом кочевья. Раскосый
варвар, солнцем изъеденный дочерна, вскинет камчу,
крикнет слово гортанное, тополь затеплит свечу
на закате и бросит летящий огонь под колёса.

Пыль повиснет навечно. Сорвётся кибитка в тоске
по осенней солёной степи в бездорожье, и горько
будет пахнуть емшан, будет топот катиться с пригорка,
и привидится светлая женщина — там, вдалеке.

Удержи меня, брось меня, светлая, в смертное пламя,
полюби меня, что ли, и хватит об этом.
Резка
и протяжна мелодия песни степной. И пускай
пастухи кривоногие будут смеяться над нами!

Обними меня, женщина. Солоны губы твои,
из которых не пить, о которых не плакать; послушай
эту дикую музыку медленной ночи пастушьей
и безмерное небо в закрытых глазах затаи.

6

Голубоватый, точно свежий слепок,
случайный лик твой в воздухе, и скрипок
витые заросли вишнёвые, и крепок
вишнёвый мёд, и сок смычковый липок.
Моё движение размеренно и, словно
не только звук, но смысл — твоя отрава,
лукавый яд — ладонью по покрову
скользить безудержно и тяжко; лава
из жерла жадного, из жаждущего зева
рождаться медленным цветком, бутоном слова,
и раскрываться, думать смерть, и слева
не видеть тени и не слышать зова.

А там — дождаться снова скрипок, если
мы, двое, спящие — не этого ли ждали?
И день рассветом воскресили, и воскресли,
и обнялись над пеплом, и устали.

11

Отпусти меня, Господи, в райские эти сады,
в этот медленный свет посреди мирового порядка,
где полотнища воздуха в тусклых узорах воды
упадут на лицо, и земля шелохнётся украдкой
под ногами; и солнца не будет, и звуки умрут,
и сольётся с ветвей одуряющий яблочный запах,
и к ногам потечёт, загустеет сиропом к утру
и впитает меня. И застыну — глазами на запад.
И стою, словно сахарный столп, обернувшись туда,
где над миром парит мой разрушенный город, мой ангел,
падший в прошлое, спящий на уровне жизни, стыда,
суматохи и лени,
на уровне жизни,
на фланге
оголтелой фаланги библейских созданий, существ,
раздувающих ноздри предчувствием крови и гона
за скучающей жертвой, чей образ, ты видишь, исчез
с раздражённой сетчатки обманутого легиона.

Опечаленный зверь, повторяющий Имя Твоё,
Боже мой, каждый шаг мой и вдох мой в холодном железе
заморожен. И Ты милосердно опустишь копьё,
понимая, что там я бессилен, а здесь — бесполезен.

И откроется дверь, и закроются две полыньи,
и позволят войти и забыть, и забыться.
Беспечно
обнимая тугими ветвями колени твои,
слышать голос и жить. Так и жить — до конца. Бесконечно.

2012

* * *

Привычно доедать до последней крошки,
привычно доживать до финальных титров.
Сценарий жизни старой подвальной кошки
достоин девяти уссурийских тигров.

Сценарий лжи. Леплю куличи из ила,
тяну больное, путаясь в алфавите.
Честней, пока не поздно, разлить чернила,
и кинуть грош Харону, и встать, и выйти;

и вновь — по темноте за бессонным стражем,
в окраинном кинозале, в луче экранном,
где мир, подобно мне — короткометражен,
а я — всего лишь пепел над океаном.

17 октября 2013