Стихотворение дня

поэтический календарь

Артур Гиваргизов

Сегодня день рождения у моржа, поэта и писателя Артура Александровича Гиваргизова.

artur-givargizov

* * *

Везёт соседке Свете,
У неё есть кошка,
Рыбки и собака
И старший брат Серёжка.
А у меня собаки нет,
Только черепашка,
Ёжик с крокодилом
И сестра Наташка.

Собаки боятся за Олю

Дождь.
Ураганный ветер.
И единственный в мире прохожий.
Это Оля одна по бульвару бродит.
Оля боится собак, а в такую погоду хороший
хозяин собаку гулять не выводит.
Ветер свистит в проводах, сорвал со стены афишу.
Оля прижалась к липе, но липа может сломаться.
Из окон смотрят собаки, почти не дышат,
переживают за Олю. Боятся.

Индеец

Метать копье и из лука стрелять
Пустяки для любого индейца.
И пусть бледнолицые учителя
Мой дневник получить не надеются.

* * *

Бедный Коля. Как его жалко.
Кончилось лето, грачи улетели,
И прилетели виолончели —
Это мешок деревянный и палка.
Виолончель не похожа на птицу,
Виолончели жужжат, как пчелы.
Такая укусит — положат в больницу.
Поэтому Коля такой невеселый.

Космонавты, словно эти

В невесомости, в ракете,
Космонавты, словно эти…
Словно рыбы, черепашки
В банке плавают в воде.
И летают с ними чашки
И секретные бумажки,
И комочки манной кашки
Застревают в бороде.

Волки

Купила мама ёлку,
И папа купил ёлку,
И дедушка в подарок
Привёз нам тоже ёлку.
И тётя Люба — ёлку,
И тётя Женя тоже.
Ну вся квартира в ёлках —
На лес густой похожа.
Сидим, едим под ёлками,
Приятно пахнут ёлки.
Вдруг вой какой-то жуткий.
Похоже, это волки.

18

Габриеле д’Аннунцио

12 марта 1863 года родился Габриеле д’Аннунцио, поэт, драматург, эстет и эпикуреец, воин и флибустьер, предтеча итальянского фашизма. Под его обаяние подпали многие русские литераторы Серебрянного века. Этой крайне противоречивой фигуре посвящена последняя книга Елены Шварц «Крылатый циклоп».

Gabriele_D'Annunzio_1922

Пастухи

Сентябрь, пора и нам. Повсюду сборы.
Сегодня пастухи мои в Абруццах,
открыв загоны, покидают горы,
влекутся к Адриатике пустынной
и — словно пастбища в горах — зеленой.
Они припали, уходя, к студеной
воде, чтоб вкус родной остался в каждой
груди отрадою в дороге долгой
и верх как можно дольше брал над жаждой.
Сменили напоследок хворостину.

Старинная тропа ведет в долину,
шаги трава густая заглушает,
безмолвная, как медленные реки.
О клич того, кто первым возглашает
о том, что наконец он слышит море!

И берегом уже отара вскоре
идет. Ни дуновенья. Ярким светом
настолько шерсть отбелена живая,
что стала на песок похожа цветом.
Знакомый шум звучит во мне стихами.

Зачем я не с моими пастухами?

1903

Перевод Е. М. Солоновича

Николай Гумилев

Ода д’Аннунцио

К его выступлению в Генуе.

Опять волчица на столбе
Рычит в огне багряных светов…
Судьба Италии — в судьбе
Её торжественных поэтов.

Был Августов высокий век,
И золотые строки были:
Спокойней величавых рек
С ней разговаривал Виргилий.

Был век печали; и тогда,
Как враг в её стучался двери,
Бежал от мирного труда
Изгнанник бледный, Алигьери.

Униженная до конца,
Страна, веселием объята,
Короновала мертвеца
В короновании Торквата.

И в дни прекраснейшей войны,
Которой кланяюсь я земно,
К которой завистью полны
И Александр и Агамемнон,

Когда всё лучшее, что в нас
Таилось скупо и сурово,
Вся сила духа, доблесть рас,
Свои разрушило оковы —

Слова: «Встаёт великий Рим,
Берите ружья, дети горя…»
— Грозней громов; внимая им,
Толпа взволнованнее моря.

А море синей пеленой
Легло вокруг, как мощь и слава
Италии, как щит святой
Её стариннейшего права.

А горы стынут в небесах,
Загадочны и незнакомы,
Там зреют молнии в лесах,
Там чутко притаились громы.

И, конь встающий на дыбы,
Народ поверил в правду света,
Вручая страшные судьбы
Рукам изнеженным поэта.

И всё поют, поют стихи
О том, что вольные народы
Живут, как образы стихий,
Ветра, и пламени, и воды.

1915

17

Елена Шварц

6 лет назад умерла Елена Андреевна Шварц.

elena-shvarts2_

Зимние развлечения сердца

Ю. Ламской

Слышно сердца топоточек
В мяконьких сапожках,
Пробежится вдруг, как мышь,
В сердце и в макушку.
А потом коньки наденет
Задом наперед

И пойдет восьмерку резать
На багровый лед.
Сердце, братичка, сестреныш,
Скрылось ты в туман
И летишь уже на санках
С горочки ума.

Вести из старости

1. На улице

Вдруг зеркало по мне скользнуло,
Чуть издеваясь, чуть казня —
Придурковатая старуха
Взглянула косо на меня.
Я часто в зеркалах менялась,
Но узнавала. А теперь…
Я б удивилась даже меньше
Когда б оттуда прыгнул зверь.

2. Песенка

Солнышко вставало
с песнею утешной,
ведь оно не знало
о любви кромешной.
Синева слетела
На сугробы сада,
и синица спела —
больше жить не надо.

* * *

Это было Петром, это было Иваном,
Это жизнию было — опьяневшей, румяной.
А вот нынче осталась ерунда, пустячок —
Опуститься ль подняться на века, на вершок.
И всего-то остался — пустячок, кошмарок —
Нежной, хилой травинки вскормить корешок.

* * *

Мы — перелетные птицы с этого света на тот.
(Тот — по-немецки так грубо — tot).
И когда наступает наш час
И кончается наше лето,
Внутри пробуждается верный компáс
И указует пятую сторону света.
Невидимые крылья нервно трепещут
И обращается внутренний взгляд
В тоске своей горькой и вещей
На знакомый и дивный сад,
Двойною тоскою тоскуя
Туда караваны летят.

19